Подумай дважды

- Так вот, - Сима от чрезмерного волнения отстраненно наблюдала, как от какой-то внутренней борьбы исказилось лицо Кеши, но совсем не ожидала услышать то, что он сообщил в почти торжественной тишине. – Юля – твоя дочь.

Всего несколько мгновений назад Егор испытал всплеск негодования - когда увидел любимую женщину в объятиях бывшего мужа. Почти бывшего. Ему хотелось встать между ними реально, психологически – любым доступным способом, хотя он всеми силами избегал любого давления на Симу.

Потом Бритт увидел страдание на ее обычно бесстрастном лице и понял, что это – не возвращение прежних чувств, пусть даже призрачных, а утешение. Он хотел иметь на это исключительное право, но пока лишь сделал попытку разобраться в проблеме и посоветовать хоть что-то расстроенным родителям.

Но он оказался не готов к тому, что сообщил ему Кеша. Наверное, никто на его месте не был бы готов. Господи, шесть лет! Его девочке шесть, а он ничего о ней не знал! И она, однозначно, тоже.

Егор смотрел на Симу и вначале не видел ее, настолько мысли поглотили его внимание. Лишь спустя несколько мгновений он заметил потрясение в серых глазах и дрожащую руку у рта. Невозможность понять, знала она об этом или нет убивала, но он заставил себя подождать, давая ей возможность высказаться. Серафима молчала, лишь одинокая слеза скатилась по ее щеке. Затем вторая, третья. Сейчас он не мог прижать ее к себе и успокоить.

- Как такое может быть? – Егор повернулся к Кеше. Он еще не верил в свое отцовство. Не мог поверить. Слишком немыслимым, невозможным это казалось, а сейчас и трагичным. – Или это ложь? Не понимаю зачем? Если тебе не нужна эта девочка, я с удовольствием ее удочерю.

- Так тебе и разрешили! Она – моя! – Кеша схватил его за грудки и встряхнул, насколько это позволяла их похожая комплекция. – Это я ее воспитывал, целовал коленки, когда она падала, и укладывал спать. Не всегда, но старался. Ясно?!

- Ясно! – Егор оторвал от себя пальцы Кеши. – Не понятно только почему ты сказал мне это теперь, а не шесть лет назад. Даже больше, чем шесть. К чему молчать столько времени и выплеснуть это сейчас? Думаешь, я стал бы плохим отцом? К чему тебе чужая дочь?

- Она – моя! И не важно, кто ее биологический отец. – Кеша снял ботинки и надел тапочки. – И тапочки здесь мои. И эта женщина – тоже пока моя.

- Это не надолго.

Егор сам уже не знал, что он чувствует в этот момент - радость от того, что у него есть ребенок, к тому же от дорогой ему женщины или обиду, что эта самая женщина скрыла от него такой важный факт.

С Кешей все понятно. Точнее не все, но он обязательно разберется с ним, но Сима… Может ли женщина не знать о подобном? Может ли скрыть это от любимого? Или она его не любит? Серафима ни разу не сказала ему о любви. Но как бы там ни было, его, Егора, ребенок сейчас в опасности, а он не знает, что предпринять.

Бритт сжал руки в кулаки.

- Прекратите! Оба! – Голос Симы прозвучал почти надрывно. Казалось, что ей не хватает воздуха, и она на грани истерики. – Серафима подошла к Грибову и в упор спросила: - Все это время ты знал и ничего мне не сказал? Даже не намекнул?

- Зачем? Чтобы ты ушла от меня?

- Как я могла? Ты знаешь, мне некуда было идти.

- Разве я плохой отец?

- Бог свидетель, хороший. А как же я? Я тоже имела право знать… что ты в курсе.

Егор решил напомнить о себе. Его вдруг задело, что эти двое разговаривают так, будто они одни, а он лишь вешалка – одинокая и ненужная.

- Вы хотите убедить меня, что не сговорились?

- Что?

Сима повернулась к нему, недоверчиво моргая, будто не веря, что он мог такое произнести. Кеша оказался более красноречивым.

- Я вообще ничего бы не сказал, если бы ты меня не достал.

- С ума можно сойти! – Егор сбросил куртку и повесил ее на локоть. – Теперь я во всем виноват?! Это меня обманули!

- Ты уверен?! Не знаешь, откуда берутся дети?

Сима тряхнула головой, оперлась ладонью одной руки в его грудь, а другой в грудь Грибова.

- Если вы сейчас же не прекратите, я сама буду искать Юлю. Она – моя дочь. А если кто-то из вас в чем-то сомневается, я никого здесь не держу.

Не верилось, что все получилось так просто. Но еще больше в то, что он решился на такое. Шутка ли, похищение ребенка!

Аркадий оправдывал себя тем, что не собирается причинять девочке зло. Он всего лишь хочет получить эти чертовы акции. Даже не их, а компанию, из-за которой Симаков оставил его мать, а затем отказался признать его самого. Своего первенца. Мужчину!

Вместо него компанией и всеми привилегиями владеет сестра и ее хлюпик-муж. Что проку в том, что Серафима – законнорожденная дочь. Она всего лишь вторая и к тому же женщина, а значит беспомощная и глупая, как и все представительницы этой части человечества. Разве она способна принимать самостоятельные решения?