Подумай об этом завтра

– Нет, ваша матушка совершенно точно вернула перстень на место – она не произвела на меня впечатления рассеянного человека. Но его оттуда кто-то взял (я догадываюсь – кто, но пока не скажу, хочу проверить), а когда факт исчезновения вскрылся, вор испугался и решил вернуть драгоценность владелице. А так как признаться в своем проступке он не может, то просто положит перстень на видное место и…

– Нашелся! – раздался радостный вопль. – Вот же он, лежит на тумбочке!

– Как на тумбочке? – ахнула Люся.

– В ней свечи хранятся. Ты, наверное, перед тем, как за ними полезть, положила на нее перстень, а потом забыла о нем…

– Это на меня не похоже, – с сомнением протянула Люся. – Я, может, и не девочка уже, но склерозом пока не страдаю…

– Люсик, ты у меня как девочка, – промурлыкал Иннокентий. – И память у тебя соответствующая… Девичья.

Люся сразу растаяла и довольно прожурчала:

– Как хорошо, что камень нашелся, а то так было неприятно подозревать близких людей… Хотя, честно говоря, на вас, мои дорогие, я даже не думала…

– Мама, а ты не желаешь извиниться перед Емельяном? – строго спросила Тоня, взяв своего кавалера под руку (сначала его пришлось оторвать от тарелки) и выводя его в прихожую. – Ты огульно обвинила человека…

– Вот еще! Перед бомжами я не извиняюсь!

– Мама, Емельян пришел со мной, и, оскорбляя его, ты тем самым оскорбляешь и меня, свою дочь.

– Будешь знать, как связываться…

– Мама, еще одно слово…

– Ну, хорошо! – Люся насупилась и не столько проговорила, сколько прошипела: – Проссстите.

– Извинения приняты, – с достоинством молвил Емельян. – А теперь позвольте откланяться.

– Да, мы пойдем, – сказала Тоня.

– А ты, доченька, куда? Останься! Нас еще десерт ждет – пирожные, я сама испекла…

– Нет, мама, мы пойдем. Все было очень вкусно, спасибо и до свидания.

– Да, еда была выше всяких похвал, – заметил Емельян. – Прощайте.

Они вышли за дверь. Ступили на лестницу. Сделав шагов пять, Тоня не выдержала – остановилась и выпалила:

– Так что же? Кто стащил кольцо?

– А вы разве сами не поняли?

– Соня?

– Почему Соня?

– Ну, во-первых, из-за гадания…

– Тонечка, – с укором протянул Емельян, – и вы туда же? Неужели вы, такая образованная и прогрессивная девушка, верите в подобную ерунду?

– Я нет, а вот Соня… Возможно, расплывшийся в форме мешка воск натолкнул ее на мысль о краже. К тому же именно она настаивала на том, что перстень не украден, а всего лишь утерян…

– Нет, она только поддержала эту мысль. А высказал ее?..

– Иннокентий, – припомнила Тоня.

– Он и является вором.

– Не может быть!

– Почему же, душа моя?

– Но он же… Любит маму!

– По-моему, он так любит себя и деньги, что на вашу маму ему, как бы это помягче выразиться…

– Я поняла, – заверила его Тоня. – И, знаете, мне сразу показалось, что в нем много фальши. Да и вообще… Уж очень скоропалительным был их так называемый брак. Сегодня познакомились, назавтра она его в гости пригласила, а послезавтра они уже начали вместе жить.

– Я помню, вы рассказывали мне об этом. Я еще тогда удивился (зрелым людям такое поведение несвойственно), а сегодня, когда ваша матушка принялась хвалиться своим бриллиантом перед незнакомыми и мало знакомыми людьми, я понял, почему Иннокентий сделал ей предложение. Очевидно, когда он впервые пришел к вам в дом, Людмила вот так же, как сегодня, вытащила свое сокровище и не только продемонстрировала, но и обозначила его цену (как я подозреваю, сильно завышенную). Иннокентий, всю жизнь мечтавший о безбедной старости, а пуще – о классной машине, понял, что Люся с ее бриллиантом – это его шанс. Думается, он не собирался ее грабить, надеялся уговорить продать бриллиант, а на вырученные деньги купить себе автомобиль. Но Люся с камнем расставаться не пожелала, и Кеше ничего не осталось…

– Но почему вы ничего не рассказали ей?

– У меня нет доказательств. А голословно обвинять кого-либо не в моих правилах.

– Тогда это сделаю я! – И Антонина метнулась вверх по лестнице, но Емельян остановил ее:

– Не стоит, Тонечка.

– Но ее просто необходимо предостеречь! А то ведь он может повторить попытку…

– Лучше уговорите матушку выбрать для хранения бриллианта другое место. Банковская ячейка была бы кстати, но пусть хотя бы отдаст его вам. А вы уж спрячете его там, куда не доберется Иннокентий.

– Возможно, таким образом мы сохраним камень, но как же мама? Она так и будет жить с этим пройдохой?

– Сдается мне, что, как только Иннокентий поймет, что за счет Люси ему не удастся поживиться, он найдет повод с ней расстаться.

– А если нет?

– А если нет, то Люся ему не так безразлична, как я думаю (а что на бриллиант он позарился, так его бес попутал – с каждым случиться может), и в этом случае вам останется только порадоваться за матушку.

– Что ж, вы меня уговорили…

– Вот и хорошо, – по-доброму улыбнулся он. – А теперь пойдемте. Мне еще переодеться надо, а потом к себе ехать. Ко мне сегодня гости придут – Хрыч и Плевок, – я их чахохбили угостить обещал. Рождество ведь, праздник!

* * *