Подвал

Они вышли, и наступила тишина. Я пыталась придумать, что бы такое сказать. Но в голову лезла всякая ерунда.

— Молчишь, — констатировал Льюис.

— И ты тоже, — отозвалась я.

Он коротко рассмеялся и слегка пошевелился. Теперь он сидел ко мне лицом.

— Понравился фильм?

— Нисколечко.

— Малышка…

Я закатила глаза, а он улыбнулся своей обаятельной полуулыбкой. Внизу, у лестницы, разговаривали Генри, Рейчел и Керри, и я уже готова была сделать недовольную гримасу из-за того, что они возвращаются так скоро. Льюис закусил нижнюю губу.

— Я давно хотел это сделать…

— Сделать что? — спросила я. Он подался вперед и прижался губами к моим губам. Это продолжалось всего секунду. Сердце у меня билось так быстро, что, казалось, вот-вот разорвется. Льюис отодвинулся и посмотрел на меня. О бог мой! Льюис меня только что поцеловал! Я едва не потеряла сознание, но он держался как ни в чем не бывало: положил ногу на ногу и посмотрел на дверь. Как раз в это время вернулись остальные.

— Какую пиццу заказал? — спросил Льюис. Я не слышала ответа Генри. Мне было совершенно все равно. Я прикусила губу, чтобы скрыть улыбку, от которой у меня уже болела челюсть. Мы с Льюисом поцеловались, мы поцеловались! Черт, и что это их принесло назад так скоро?

Глава 6

Саммер

^{Воскресенье, 25 июля (настоящее время)}

— Давай теперь вымоем посуду, — сказала Роза и хлопнула в ладоши, будто нам предстояло приятнейшее занятие. Я встала — надо же чем-то себя занять. Роза мыла кастрюли, пластиковые тарелки, ножи, ложки и вилки, я их вытирала, а Мак убирала в шкаф. Мы прибрались в комнате и побрызгали лимонным освежителем, от которого тоже щипало в носу. У меня накопилось множество вопросов, которые я хотела бы задать.

Наконец, закончив уборку, мы уселись на диван. Я спохватилась, что веду себя как одна из них, и, свернувшись калачиком, расплакалась. Я так всхлипывала, что у меня заболели легкие. Моя жизнь не может быть такой. Никогда еще я не испытывала столь невыносимого одиночества.

— Лилия, все будет хорошо, — сказала Фиалка, гладя меня по спине.

— Н-нет, не будет, — всхлипывала я еще горше. Слезы текли по лицу, колени промокли.

— Тихо, — пробовала утешить меня Роза. — Дыши глубже и успокойся. Ты не одна, Лилия.

— Нет, одна.

— Мы все с тобой, — добавила Мак.

Я глубоко вздохнула и попыталась успокоиться.

— Как он так может? — я утерла слезы, и контуры окружающих предметов обрели резкость. — Он сказал, что сегодня «пойдет прогуляться». Как он может творить такое и оставаться нормальным в глазах окружающих?

Роза вздохнула.

— Он ведь не в бар пойдет, Лилия.

— Перестань звать меня Лилией, — отрезала я.

Роза не обратила на мои слова внимания, как будто я ничего не говорила. Впрочем, может быть, она меня не расслышала.

— Насколько я знаю, он не слишком общителен. Бо́льшую часть времени проводит на работе и здесь.

— Но что же тогда он будет делать сегодня вечером? — спросила я. — И откуда ты знаешь, чем он занимается, уходя из дому?

— Он очень откровенный человек. Его спросишь — дает прямой ответ. Но ты, пожалуйста, думай, что́ спрашивать, — предостерегла меня Роза. — Клевер не любит определенных людей, и иногда он… — она умолкла, посмотрела вдаль и нахмурилась.

— Что?

— Он… избавляется от людей, которые причиняют вред.

Я открыла рот.

— Убивает их? — Нет, не может быть!

— Да. Избавляется. Во всяком случае, сам он расценивает это именно так. Проститутки причиняют вред. Вред семьям мужчин, которые прибегают к их услугам.

— Черт возьми, ты хоть слушай, что говоришь, — прошептала я. — Ты же его оправдываешь.

— Нисколько.

— Нет, оправдываешь. Послушать тебя, так он поступает правильно.

— Ничего подобного. И я его не оправдываю. Я просто пытаюсь объяснить его поступки, только и всего.

— По вечерам он убивает проституток? — Нет, это не может быть правдой. Наверное, он так говорит, чтобы припугнуть девушек и заставить повиноваться. Если бы у нас в городе убивали проституток, об этом сообщали бы в новостях!

Роза нахмурилась.

— По твоим словам выходит, что он убивает каждый вечер, но это же неправда, — сказала я.

«Откуда ты знаешь, что неправда? — пронеслось у меня в голове. — Точнее, непохоже на правду. Нельзя убивать каждый день так, чтобы тебя не поймали. Вот это уж точно».

Я сама удивилась, что так спокойно говорю и размышляю об этом. Разве не должна я визжать и царапать ногтями дверь, желая вырваться на свободу? Хотя надо ли мне беспокоиться о том, что я думаю, чувствую и как действую?

— Как же ему удается оставаться безнаказанным?

— Это же проститутки, Лилия. Большинство из них сбежали из дому от родителей или постоянно живут в одиночку.

Допустим, но все равно как может быть, чтобы этого никто не замечал?

— Он считает, что они нечисты, что потакают человеческим порокам, — продолжала Роза, взглянув на Мак и Фиалку. — Мы думаем, что с ним что-то случилось в молодости — иначе как в голову может прийти такое? Но мы никогда его не расспрашивали.