Подвал

Пробежав шесть или семь пролетов, Лейк остановилась перевести дыхание и тут услышала какой-то звук. Прислушавшись, поняла: это всего лишь шум лифта. Она снова побежала вниз. Наконец она добралась до нижнего этажа, совершенно запыхавшаяся. Лейк приоткрыла дверь и посмотрела в холл — никого. Улица была темной и пустынной. Она миновала холл и вестибюль и, едва не споткнувшись, выбежала из здания. На углу Спринг-стрит она увидела белый доставочный фургон и помчалась к нему, но водитель завел мотор и уехал.

Лейк опять оглянулась и посмотрела, нет ли кого-нибудь позади. Пусто. Но ей требовалась помощь, ей нужно было набрать номер 911. Она стала отчаянно рыться в сумочке и заметила, что платье по-прежнему у нее в руках. Достав блэкберри, она быстро засунула платье в сумочку.

Дрожащими пальцами Лейк набрала номер. Услышав механический голос, она поняла, что ошиблась и набрала 411 — номер справочной, а не полиции. Лейк отменила вызов и попробовала еще раз. Но прежде чем нажать на последнюю единицу, она остановилась. «Что я делаю?!» В голове пронеслись предупреждения Хочкиса. Она не сделала ничего плохого, но человек, с которым она занималась любовью, был убит в то время, когда она все еще находилась у него в квартире.

Хочкис сказал, что в занятиях сексом нет ничего плохого, но он не имел в виду секс с малознакомым мужчиной, к тому же клиентом. И поверят ли ей копы? Она подумала, как все им объяснит. После секса она отправилась на балкон одна — и заснула там. А пока она дышала свежим ночным воздухом, кто-то проник в квартиру и прирезал ее партнера, причем она не слышала ни звука. Даже если все это правда, то звучит все как-то странно. Полицейские заподозрят, что убийца — она.

Лейк терла рукой лоб и отчаянно призывала на помощь здравый смысл. Что ей нужно сделать прежде всего, решила она, так это добраться до своего дома. Там она окажется в безопасности и на ясную голову сможет решить, как быть. Вновь осмотревшись вокруг, Лейк быстро свернула на Спринг-стрит. На Бродвее она поймает такси. Но тут она опять остановилась. Когда тело Китона обнаружат, полиция, вне всякого сомнения, будет опрашивать всех, кто оказался в это время в этом районе. И как она знала по телевизионным криминальным сводкам, детективы обратятся к таксистам, чтобы выяснить, кого они подвозили в это время в Сохо. Водитель легко вспомнит ее: женщина без спутника, одетая в плащ. Полиция выяснит, кто из клиники был на банкете, и легко свяжет концы с концами.

Так что ей нужно воспользоваться метро, причем купить билет за наличные.

Лейк помнила, что неподалеку есть станция, на которой можно было сесть на линию «Си» на Шестой авеню и Спринг-стрит, и она сможет доехать до Восемьдесят шестой и западной части Центрального парка. Но на станциях метро есть камеры видеонаблюдения. Вдруг копы просмотрят пленки, желая выяснить, кто садился в метро на этом радиусе? Лейк нырнула в темную арку и попыталась прийти в себя. Ей не хватало дыхания. «Успокойся», — приказала себе Лейк. Самое лучшее, поняла она, — пойти пешком и миновать квартал за кварталом. А потом, когда она отойдет достаточно далеко, можно будет поймать такси.

Опустив голову, Лейк прошла до Бродвея и свернула на север. Она шла быстро, у нее закололо в боку, но она не осмеливалась бежать — ее могли заметить. Лейк подумала, что напоминает потерявшуюся собаку, каких часто видела в городе по вечерам — они трусили по улицам не останавливаясь. Через каждые полквартала Лейк оглядывалась в страхе, что ее преследуют.

Какое-то время она практически никого не встречала на пути. Иногда мимо проезжала машина или доставочный фургон, и тогда она пряталась в подворотнях. На Хаустон-стрит Лейк свернула на запад и пошла к Седьмой авеню, там пересекла улицу и двинулась на север. На улице стали появляться люди, спешившие на работу. Она смотрела под ноги, не смея встретиться с кем-то глазами. Небо на востоке начало светлеть.

К шести тридцати она добралась до Двадцать третьей. Сандалии натерли ей ноги, и хотя на ней был только плащ, спина была влажной от пота. На Седьмой показалось такси, Лейк подала знак остановиться и попросила таксиста развернуться и отвезти ее в Верхний Уэст-Сайд. Когда она откинулась на сиденье, ее глаза защипало — то были слезы облегчения.

Она хотела сказать свой адрес, но быстро опомнилась. Таксист запомнит его. Кроме того, Лейк не могла допустить, чтобы консьерж увидел, как она возвращается домой в такой час. «Я должна куда-то поехать, но куда?» Шофер посмотрел на нее через стекло.

— Вы дадите мне ваш адрес? — спросил он.

— Да-да. — И она пробормотала адрес закусочной в двадцати кварталах к югу от ее дома, куда иногда водила детей перед школой. Надо подождать там и пойти домой ближе к восьми, когда консьерж займется вызовами такси для жильцов.