Подвал

Он в квартире двумя этажами выше. Мебели нет, в полу дыры. Он сидит у окна лицом к Мэту. В душе у него страх.

— Что мне делать?

— У меня есть друзья, которые могут тебе помочь, — говорит Мэт. — Они устроили место для таких, как ты.

— Я больше не хочу убегать.

— Тебе не придется. Эти люди поддержат тебя. Помогут начать жизнь. Полиция никогда тебя не найдет.

— Но я не знаю, кому верить.

— Поверь мне.

— Я думал, что могу доверять родным.

— Можешь положиться на меня, даю тебе слово. Эти люди помогут тебе исчезнуть и все забыть.

— Я хочу забыть, Мэт.

Мэт придвигается, кладет руку ему на плечо.

— Я знаю. Только сделай мне одолжение. Не называй меня больше Мэтом.

— Не понимаю.

— Для моих друзей, людей, которые тебе помогут, я не Мэт. Мэт умер. — Он делает паузу и на миг преображается. — Можешь называть меня Майклом.

Когда он проснулся, Эндрю сидел в изножье кровати. Он подтянул колени к груди, бросил взгляд на Эндрю и выглянул в окно. Раннее утро. Или, может, конец дня. Толком не понять.

— Читал книгу, которую я тебе дал? — спрашивает Эндрю.

Книгу. Книгу. Книгу. Он пытается найти воспоминание, искру, которая приведет его к книге, но не находит.

— Не помню, — тихо отвечает он.

— Это была Библия, — говорит Эндрю, пропуская его слова мимо ушей. — Та книга была Библия. Ты помнишь, что я дал тебе экземпляр Библии, так ведь?

— Нет.

Эндрю молча разглядывает его.

— Жаль, — наконец произносит он. — Мы обращаемся с тобой не так, как с другими, ты это знаешь?

— С другими?

— У тебя иная программа.

— Не понимаю.

— Твоя комната, еда, которую тебе дают, обхождение — не обычный способ работы. Не думаю, что ты понимаешь, как тебе повезло. — Эндрю озирается по сторонам, в глазах у него подозрительность. — Но я беспокоюсь из-за тебя, знаешь ты это? Ты думаешь, будто лучший способ исцелиться — противиться нам.

Он молчал.

— Я прав?

Он покачал головой.

— Обычно это меня не волнует. В нормальной программе у нас имеются способы справляться с проблемами. Но с тобой, среди этой роскоши, все сложнее.

Эндрю не сводил с него глаз.

— Хочешь противиться нам?

Он снова покачал головой.

— Хорошо, — сказал Эндрю, вставая. — Потому что не хочешь нам противиться. Но если снова увижу на твоем лице такое выражение, переведу тебя на программу для всех остальных.

Эндрю прошел к двери и взялся за ручку.

— И поверь, она тебе не понравится.

Он поднял голову. Он сидел в углу другой комнаты, совершенно темной. Не помнил, как здесь оказался. Не знал, долго ли был без сознания. Его рука поднята на уровень головы и к чему-то прикреплена. Привязана или зажата. Путы впивались в кожу, когда он шевелился, мышцы кололо будто иглами.

«Где я, черт возьми?»

Он видел тонкий луч лунного света, проникающий через окно посреди стены. Когда глаза привыкли к темноте, появилось еще кое-что: прикрытая дверь на противоположной стороне, что-то белое, похожее на простыню, в дальнем углу. Откуда-то задувал ветерок, и простыня развевалась от его порывов.

На кожу что-то капнуло. Он повернулся. Соседняя стена была мокрой. По ней медленно стекала какая-то жидкость. Он коснулся поверхности ладонью. Вода. Она текла со стен по всей комнате.

Рядом с ним, на уровне глаз, находилась квадратная металлическая плита, привинченная по углам болтами, со стальным кольцом посередине. На ней тоже была вода — и еще что-то. Более темное. Отдающее ржавчиной. Или медью.

О черт, это кровь!

Он отдернул руку от стены, наручники, звякнув, впились в кожу. Один браслет был примкнут к кольцу, другой охватывал левое запястье. Он не мог уйти. Не мог даже подняться на ноги.

Он взглянул в сторону двери.

Простыня переместилась. Придвинулась чуть ближе к нему параллельно стене. Теперь он различал под ней какую-то фигуру.

— Эй!

Фигура дернулась.

— Эй!

Простыня чуть сползла, спадая на пол. Из-под белой ткани показалось лицо.

Девушка. Лет восемнадцати.

— Эй! — произнес он снова.

Девушка была тощей, с узкими губами, бледной кожей. В темноте комнаты она выглядела призраком.

— Где мы?

Девушка взглянула в сторону двери — движение было медленным, заторможенным, — потом снова на него. Но не ответила.

— С тобой все в порядке?

Опять молчание. Голова ее клонилась вперед, словно от полного бессилия.

— Ты в порядке? — потянулся он к ней.