Подвал

Потом Роза позвала нас за стол. Я заставила себя сидеть как обычно, хотя чувствовала себя ужасно. В груди болело. Хотелось свернуться калачиком, лечь в уголочке и лежать, пока нас не найдут.

— Аромат чудесный, — похвалила Мак.

Я посмотрела на пар, поднимавшийся над тарелкой. Хотела бы я растаять так же, как он.

— Лилия, не хочешь есть? — спросила Роза.

Я поела чуть-чуть супа, а к хлебу даже не прикоснулась.

— Нет. — Конечно, есть мне не хотелось. С самого первого дня в подвале я потеряла аппетит, а после вчерашнего вечера меня еще и тошнило, так что я сумела проглотить лишь несколько крошек тоста.

Роза взяла мою тарелку.

— Ну, тогда накрою пленкой и поставлю в холодильник, потом съешь.

— Я и потом не буду, — ответила я.

Роза улыбнулась.

— И все же оставлю тебе на всякий случай.

Роза и Мак начали очередную уборку ванной комнаты. Я понимала, что должна помочь, например, убраться на кухне, но не было ни сил, ни желания. Я хотела дожить до освобождения, повидать близких, но с каждым днем мысль о смерти страшила меня все меньше.

Ко мне повернулась Фиалка.

— Говорят, он спускается сюда ужинать. Это правда? — Я кивнула. — Тогда и нападем на него. Обе схватим что-нибудь и ударим его что есть силы, — прошептала она.

Черт, неужели это и есть ее гениальная задумка?

— Нет. Нужен план. Просто ударить — этого недостаточно!

Она нахмурилась.

— Это и есть план.

Нет. Нельзя просто ударить его, не продумав все детали. Многое может пойти не так, как мы предполагали, и так уже бывало в прошлом.

— Фиалка, мы уже пробовали действовать без тщательно продуманного плана, — я покачала головой. — Ничего не получится. По крайней мере, сейчас.

— Но нельзя же просто сидеть и ничего не делать. Надо что-то предпринять. Как ты можешь говорить, что сейчас неподходящее время?!

— Ты когда-нибудь видела, как убивают человека?

Она нахмурилась.

— Нет.

— А я — да. Вот потому и говорю, что не сейчас. — Я встала с дивана и ушла в спальню. Уборка вдруг показалась мне подходящим занятием.

* * *

В ожидаемую минуту дверь подвала открылась, и я похолодела. В горле стоял комок. Улыбающийся Клевер с букетом фиалок в руках спускался по лестнице.

— Добрый вечер, цветы, — сказал он. От этих трех слов у меня всегда останавливалось сердце. Я сделала шаг назад, так, чтобы нас разделял стол, и прижалась к стулу. Как ни эгоистично это звучит, но я была рада, что теперь с нами Фиалка. Значит, он займет место во главе стола и окажется дальше всего от меня.

Фиалка смотрела на него, ее губы кривились от ненависти и отвращения. Пожалуйста, не надо, мысленно умоляла ее я. Если она что-нибудь сделает, он убьет ее, а я этого не хотела. Фиалка должна жить.

Она взглянула на пустую вазу на кухонной тумбе. Ваза была слишком легкая — такой не оглушить. Я даже сомневалась, что такой удар причинит сильную боль. Фиалка заметила мой взгляд и кивнула. Я покачала головой и широко раскрыла глаза.

— Саммер, — Фиалка внезапно назвала меня моим настоящим именем. Черт! Нет! Я затаила дыхание и покачала головой. По счастью, он не услышал: в это время его приветствовали Роза и Мак.

— Нет, — беззвучно произнесла я одними губами. Фиалка не обращала на меня внимания. Клевер стоял к ней боком. О боже мой! О боже!

Фиалка замахнулась вазой и быстрым движением обрушила ее на голову Клевера. Я перестала дышать. Роза и Мак ахнули. Хрупкая пластиковая ваза развалилась на несколько кусков, и они упали на пол. Клевер сделал несколько неуверенных шагов вперед.

Начинается. Он очень медленно выпрямился и развернулся. Я в ужасе широко раскрыла глаза. У Фиалки отвисла челюсть. Он уставился на нее твердым, холодным взглядом. Руки у меня задрожали.

Глава 20

Саммер

^{Пятница, 21 января (настоящее время)}

Клевер размахнулся и сильно ударил Фиалку по щеке, шлепок эхом отозвался в комнате. Она вскрикнула от боли и, ухватившись за щеку, с глухим стуком упала на пол. Я не могла больше это видеть. Не могла стоять, ничего не предпринимая, как это было с прежней Фиалкой. Убьет и меня — прекрасно. Может, так даже лучше.

Я потянулась к другой вазе. Ясно, что убить ею невозможно, но это неважно — главное, нельзя уже оставаться в стороне. Но едва я прикоснулась к ней кончиками пальцев, как Мак грубо схватила меня за руку и потащила назад.

— Нет, — шепнула она мне на ухо. Я пыталась вырваться, но она крепко держала меня. Не могу. Ноги подкашивались. Это уже слишком. Я устала через силу улыбаться и изображать любящую жену.

Фиалка выпрямилась. Она старалась казаться уверенной в себе и бесстрашной, но руки у нее тряслись от страха и глаза широко распахнулись. Я восхищалась ее отвагой. Никогда не видела человека в таком ужасе, как она, — и все же она решилась поднять на него руку.