Читаем Подвал полностью

Подвал

Дэн Уоделл , Кейт Уайт , Наташа Престон , Поль-Франсуа Уссон , Тим Уивер

Девушки в мини-юбках — аж трусики сверкают —Вскидывают жезл, оттягивают мысок.Шагают в праздничном шествии, такие нарядныеХудышки, толстушки, бледные и загорелые.Их гордые мамаши словно говорят зевакам:«Смотрите, какая красота!Смотрите, как они здорово маршируют!Смотрите, но не трогайте!»(Припев)Девушки в мини-юбках — аж трусики сверкают —Вскидывают жезл, оттягивают мысок, —Это мажоретки!Все мужчины только и смотрят на эти трусики, говоря:«Видите вон ту малышку? Уж я бы с ней развлекся!»А папаши с трубами и фанфарами идут следомИ думают: «Ну еще немножко — и можно будет выпить!»Девушки в мини-юбках — аж трусики сверкают —Вскидывают жезл, оттягивают мысок, —Это мажоретки!Во главе — предводительница, дрыгает ногами, вихляет бедрами,А прыщавые юнцы у барной стойки ждут, когда кончится шествие,Чтобы ухлестывать за мажореткамиПодальше от их папаш и мамаш.Оставим их в покое, не будем им мешать,Может быть, мы снова с вами встретимся, но уже через много лет,Папа и мама мажоретки…Девушки в мини-юбках — аж трусики сверкают —Вскидывают жезл, оттягивают мысок, —Это мажоретки!Наши мажоретки!

Воцарившуюся тишину нарушил чей-то приглушенный короткий смех. Затем послышались и другие смешки. Крагсет даже бровью не повел. Йохансен сел и опустил голову. Только Имир открыто улыбнулся, и хотя улыбка была совершенно беззлобной, этого хватило, чтобы Альбер проклял его на веки вечные.

— Очаровательно, — наконец произнес Крагсет, — но я не уверен, что это поможет моему расследованию.

Малиновые щеки Альбера стали сначала бледно-розовыми, потом пурпурными от гордости и, наконец, багрово-красными от стыда.

Снаружи послышалось гудение моторов и звуки клаксонов.

— А вот и музыканты!

Тренеры толпой устремились к выходу.

— Это musikkorps, — объяснил директор Крагсету. — У нас ведь не просто спортивное соревнование, у нас шоу! Музыканты съехались со всей Европы!

Из машин и микроавтобусов, выстроившихся перед отелем, начали выгружать трубы, литавры, барабаны и аккордеоны. Музыканты быстро заполнили холл. Имир воспользовался этим, чтобы скрыться незамеченным. Столкнувшись с Анжелой, которая опять наводила справки насчет своего багажа, он предложил прислать за ней такси-глиссер к восьми вечера. При мысли о том, что она ускользнет из этого ненавистного отеля на весь вечер, Анжела почувствовала такую радость, что даже пошутила:

— Я уйду по-английски, не прощаясь… никаких парадных выходов под трубы и литавры!

Имир мельком посмотрел на горы музыкальных инструментов, сгруженных на тележки, и фыркнул.

Глядя вслед уходящему прекрасноволосому гиганту, Анжела вздрогнула с головы до пят. Снова этот жар и холод… Кто бы мог подумать, что можно жить такой лихорадочной жизнью?.. Превратиться в живой климатизатор, меняющий регистры с невероятной быстротой… Багажа по-прежнему нет… Выбираясь из толпы музыкантов, она заметила знакомый дуэт полицейских, направлявшихся к служебному выходу.

Анжела вышла на улицу вслед за ними с противоположной стороны здания. Несмотря на холод, увиденная ею сцена заставила вспомнить о чайках на морском пляже: дюжина полицейских, передвигаясь на корточках по снегу, рылась в грудах мусора из опрокинутых контейнеров. Методично изучая все подряд, они складывали отдельно любые клочки бумаги.

— Помоги-ка мне, Йохансен!

Йохансен присел рядом со своим шефом возле деревянного ящика, набитого смятыми рекламными проспектами отеля:

— Что вы ищете, комиссар?

Крагсет оторвался от созерцания мятого, наполовину разорванного листка и сочувственно взглянул на помощника. Затем выставил перед собой маленькие ручки, скрестил большие пальцы, а остальными ритмично помахал, изображая полет бабочки.

Анжела, позабавленная, украдкой сделала пару снимков, без вспышки.

Несколько минут спустя Йохансен держал в левой руке дюжину рисунков с изображением бабочки, сделанных на различных фотографиях из проспектов отеля.

— Ты что, левша? — спросил Крагсет, забирая у него мятую кипу листков.

Перейти на страницу: