Подвал

— Хочешь приехать сегодня вечером? Я снова пришлю за тобой такси в то же время, что и вчера… И приготовлю новый ужин.

При мысли о еде Анжелу слегка затошнило. Она убрала руки Имира со своих плеч, сказав:

— Мне нужно позвонить…

В этот момент ей пришла мысль в голову.

— Заодно позвоню Бьорну, — добавила Анжела. — Да, нужно, чтобы он был в курсе дел.

И, больше не глядя на Имира, вцепилась в свою сумку как в единственное утешение. Она набросила широкий ремень на плечо и пошла к себе, чтобы сделать два самых тяжелых в своей жизни телефонных звонка.

Глава 25

Вернувшись домой, Бьорн обнаружил, что дверь гаража чуть ли не до середины занесена снегом. Он оставил свой «танк» снаружи, среди огромных сугробов, и, утопая в снегу, направился к крыльцу, оставляя огромные следы, похожие на медвежьи. На крыльце тоже был небольшой сугроб снега, осыпавшегося с крыши.

На стенах узкого полутемного холла дрожали отблески люстры из стеклянных ромбов, покрытых цветной эмалью. По мере того как Бьорн поднимался наверх, становилось все темнее.

Коробки с архивными делами, наскоро отобранные в комиссариате, Бьорн сгрузил на банкетку в коридорчике второго этажа. Снежные отпечатки его мощных рифленых подошв по пути наверх были более четкими из-за этого дополнительного груза. Идя в гостиную, в обратном направлении, он оставлял уже менее заметные следы.

Горы папок, громоздившиеся на низком журнальном столике и на ковре, свидетельствовали о том, что их пытались более-менее классифицировать. Пустые пивные бутылки покрывали пол между канапе и маленьким секретером, валялись среди стопок журналов, еще запечатанных в целлофан. Одинокая бутылка стояла у самого входа в кухню, сохраняя хрупкое равновесие на ободке большой плетеной корзины с тремя ручками и множеством отверстий в виде маленьких сердечек.

Дверь черного хода была закрыта неплотно, и при каждом ударе ветра дверная щеколда, казалось, готова была сорваться.

В углу гостиной хрипел старый радиоприемник — рычажок звукоснимателя был повернут до упора. Прерывистый треск был отчетливо слышен в пустом доме, так же как громкое урчание старого холодильника, который время от времени, отключаясь, вздрагивал всем своим огромным металлическим корпусом. Эти звуки не оживляли дом — скорее, напоминали жалобы призраков. Лестница, некогда натертая воском и сверкающая, потемнела и расшаталась, так что теперь больше напоминала подъем на эшафот.

Внезапно зазвонил телефон. После сигнала автоответчика послышался женский голос:

— Комиссар, это Эли… горничная из отеля «Европа». Алло!.. Это я тогда обнаружила тело в сауне, ты помнишь?.. Вот решила позвонить… нашла телефон в справочнике… Алло?.. Ты просил меня позвонить, если я вспомню что-нибудь… Так вот, я вспомнила… Надеюсь, эта машина меня запишет?.. В то утро, когда я нашла бедную девочку в сауне… когда я только пришла на работу, я заметила на парковке — той, которая за отелем…

Послышался пронзительный гудок, и голос оборвался.

Через некоторое время снаружи раздались другие звуки: удары мощной деревянной дубинки обрушились на фасад игрового домика.

В глубине сада была видна фигура Бьорна, регулярно взмахивающего дубинкой со стальным наконечником и с силой ударяющего в бревенчатую стену. Щепки летели во все стороны, полукруглым ковром устилая пространство под ногами комиссара.

Иногда Бьорн, задыхающийся, весь в поту, ненадолго прерывался, доставал из кармана плоскую фляжку и подносил ее ко рту с такой же жадностью, как легочный больной — кислородную подушку.

Он совершенно не чувствовал холода. По его вискам струился пот. Комиссар хотел выплеснуть всю свою ярость, которая распирала грудную клетку и бушевала в крови. Края бревен, сходившихся на углах, где смыкались стены, были уже измочалены. Бьорн твердой рукой сжимал дубинку, и сейчас никто не смог бы его остановить — и ничто. Все его внимание было поглощено выбором наиболее подходящего места для следующего удара.

По дороге домой из аэропорта он неожиданно для себя завернул в комиссариат. Не обращая внимания на вопросы коллег, он забрал множество коробок с архивными делами и загрузил их в машину. Когда-то он точно так же брал их с собой… К великому его удивлению, ключ, который он нашел, открыл одну удивительную дверцу, хотя, возможно, она и не была напрямую связана с нынешним расследованием. Но ответ на вопрос «Почему?» мог бы послужить и ответом на вопрос «Кто?». Осветить прошлое… Близнецы, Золотая бабочка, руны, мажоретки и их костюмы… Не было ни одного прямого оказательства, что все это как-то связано между собой, но Бьорн чувствовал, что рано или поздно оно всплывет. Истина, словно молния, всегда вспыхивает в самый неожиданный момент.

Он все крепче сжимал дубинку. Р-раз! Стальной наконечник скользнул вниз, Бьорн потерял равновесие и рухнул на колени среди щепок. Пот заливал ему глаза, струился по шее, стекал на руки. Бьорн поднял голову и посмотрел на игровой домик — свое убежище, свою боль, свою единственную истину. Что толку сражаться с деревом? Любое стремление покорить природу тщетно…