Подвал

^{Понедельник, 7 февраля (настоящее время)}

Я проснулся рано. Солнце только вставало над горизонтом. Первая мысль, пришедшая в голову, была о поисках моей Лилии. Я зевнул, потер глаза и заставил себя встать с постели. Надо идти на работу. Надо все вытерпеть. Никто ничего не подозревает. Но благополучие моей семьи под угрозой. Чтобы защитить ее, надо вести себя как обычно.

Взглянув в зеркало, я едва узнал человека, которым был при жизни мамы. Я не так силен, как она, хоть и хотел походить на нее. Я старался быть как она. Не хотел ее разочаровывать. Я мог сделать этот мир немного лучше, а себя — счастливым. Но насмешливый голос у меня в голове твердил: «Ты неудачник». Я знал, что не остановлюсь, пока не добьюсь своего. Я докажу, что она неправа. Докажу, что она может мною гордиться.

Я принял душ, тщательно вымыл тело — дважды. Надел черные брюки, синюю рубашку и синий галстук. В зеркало я больше не смотрелся. Там лишь тень человека, едва владеющего собой. Она не нужна тебе, ты можешь справиться и сам. Нет, она нужна, хоть мне это и не нравится.

Я со стоном захлопнул дверь ванной и пошел к девушкам. Мне надо было повидать их, убедиться в том, что они нуждаются во мне, что ценят нашу семейную жизнь и меня.

— Доброе утро, цветы, — сказал я и стал спускаться по лестнице. В комнате пахло горячими крестовыми булочками[5].

— Доброе утро, Клевер, — ответили все хором. Лилия смотрела в пол. Ее застенчивость делала ее особенно привлекательной. Я надеялся, что постепенно она все же перестанет дичиться. Для этого нет никаких оснований, ведь она живет в семье.

Я сел за стол, и передо мной поставили тарелку горячих булочек, смазанных маслом.

— Спасибо, Лилия.

Она улыбнулась и пробормотала.

— На здоровье. — Но все же она была печальна. Ее глаза никогда не улыбаются.

— Неважно себя чувствуешь, Лилия?

— Нет, нормально, — ответила она и села. Почему-то я не верил ее словам. Она не из тех молодых женщин, которые жалуются на всякое недомогание. Это заслуживало уважения. Она сильная.

— Итак, каковы планы на сегодня? — спросил я и, закрыв глаза от удовольствия, откусил кусок булочки.

Роза улыбнулась, ее прекрасные голубые глаза засветились.

— Сегодня будем вязать. Мы уже давно не вязали. Да, кстати, не смог бы ты купить нам еще шерсти? У нас кончается.

— Конечно, смогу. После работы.

— Спасибо.

Я потянулся над столом к ее руке и пожал ее.

— Буду очень рад.

Ее голубые глаза засветились от счастья. У меня сжалось сердце. Каждое прикосновение к ней для меня так много значит. Гораздо больше, чем прикосновение к любой другой. Жаль, что нельзя вернуться назад во времени, тогда наша первая встреча прошла бы совсем иначе.

— Как дела на работе? — спросила Роза.

— Скучно, но ничего.

С работой-то все нормально. Меня смущает, что теперь все знают о телах. Теперь полиция захочет побеседовать с коллегами Кристи. Это лишь вопрос времени. А я — один из них. Не была бы она такой отвратительной шлюхой, ничего бы не случилось. Она это заслужила.

Покончив с едой, я встал. Не хотел откладывать неизбежное. Девушки еще не доели, и я понимал, что уйти сейчас невежливо, но меня ожидало слишком важное дело.

— Простите, что ухожу, но у меня важное дело. Спасибо за завтрак.

— Ничего, — сказала Роза. — До вечера. Желаю хорошо провести день. — Я кивнул ей и улыбнулся.

— И вам того же. Спасибо.

* * *

На работе я сразу прошел к себе в кабинет.

— Колин, доброе утро. Не хотите кофе? — спросила Джемма, приоткрыв дверь кабинета.

— Доброе утро, Джемма! Было бы здорово, спасибо.

Она ушла, а я повернулся к компьютеру. Сколько же скопилось папок! Что теперь? Я открыл первую.

Когда они придут? Я посмотрел на автостоянку за окном. Ничего. Попробовал сосредоточиться на работе, но не смог. Ступня будто сама собой постукивала по полу. Все происходившее за окном: птицы, кошка, люди — меня отвлекало.

Джемма принесла чашку кофе и поставила ее на поднос.

— Ужас какой! Кристи. Вы слышали? Не могу представить, у кого бы рука поднялась на нее.

— Спасибо. Да, ужасно. Такая красивая женщина. — С точки зрения не слишком разборчивых. — С вами-то все нормально?

— Я потрясена, — сказала она и покачала головой. — Просто не могу поверить. И столько женщин в канале. Жуть.

— Берегите себя.

Она кивнула.

— О, придется. Мой парень теперь забирает меня с работы. Пока убийца на свободе, нигде нельзя чувствовать себя в безопасности. — Притворяясь потрясенным, я поморгал. Джемма вышла из кабинета. Убийца. Я точно не убийца. Просто в обществе назрел огромный гнойник, и я действую соответствующим образом. Неужели меня считают убийцей?

Мои размышления прервал стук в дверь. Сара, девушка из приемной.

— Мистер Браун, пришла полиция. Хотят поговорить с каждым, начали с начальства. Вы не могли бы принять их сейчас?