Подвал с секретом

Далее слова бабы Клавы про руки. Гуров видел эти руки и знал, что вызвало омерзение у старухи. Мельком, всего пару секунд, но видел. Когда Верелыгин окурок в урну бросал, ладонь раскрыл, тогда и увидел. Еще подумать успел: с такими ладонями и нитяные перчатки в город наденешь. Все лучше, чем эти язвы уродливые. А Верелыгин не о красоте пекся, он не хотел, чтобы Жаворонков ладони увидел. Перед встречей об этом позаботился, а когда Гуров с Крячко к нему в Пудыши приехали, просто не успел перчатки надеть. Пришлось руки прятать. Ведь видел же Лев, как он старательно их то в карманы, то за спину прячет. Думал, привычка у человека такая, ан нет.

Петр Игнатьич, мякининский алкаш, прозорливее всех оказался, самую главную улику им предоставил. Ну, может, не главную, но основополагающую – точно. Как только Гуров понял, каким образом Верелыгин получил приметы «Лендровера», его водителя и пассажиров, так сразу слова Петра Игнатьича в памяти всплыли, а за ними и все остальные кусочки пазла сложились. А ведь тогда, на автостанции, когда пьянчужка с важным видом «крутой информацией» делился, Лев решил, что напрасно на него время потратил.

Да и как было подумать, что покупка простой перекиси в местной аптеке приведет к таким выводам? Ну, закупает человек антисептик в больших количествах, что в этом криминального? Мало ли в каких целях он его использует? В парикмахерских, например, его и в осветляющий краситель добавляют, и для завивки химической. Жена Гурова именно для этого ее и покупала. Кое-кто прыщи мажет, подсушивает, чтобы по всему лицу не пошли. Наверняка и для других целей та же перекись идет.

А Петр Игнатьич не поленился, с аптекаршей пообщался, так она ему сказала, что Верелыгин чуть ли не каждую неделю пол-литровую бутыль берет. Зачем ему столько, удивлялся Петр Игнатьич, ему это показалось подозрительным. А вот Гурову – нет, даже тогда, когда на огороде в Пудышах гору пустых бутылок из-под перекиси увидел, озабоченности они у него не вызвали. Наоборот, связал с огородными работами и забыл. Решил, что Верелыгин антисептик для борьбы с вредителями использует. Почему нет? Вычитал какое-то народное средство, вот и испытывает.

Теперь понятно, что к огороду бутылки никакого отношения не имеют. Спасибо соседу и его псу Кобелю, навели на верную мысль. Язвы и нарывы на ладонях Верелыгина появились не вдруг и не случайно, но заживлять их все равно нужно. Чем? Да перекисью. Она и кровь останавливает, и обеззараживает. А в таких огромных количествах понадобилась, потому что раны, как у Кобеля, систематически появляются. Разница в том, что Кобеля хозяин останавливает, а Верелыгина остановить некому.

«Домыслы? Догадки? Верно, домыслы и догадки, но вполне обоснованные» – так считал Гуров. А если прибавить ко всем догадкам историю смерти брата, получается вполне четкая картина. Не совсем ясно, какую роль во всей этой истории сыграла девица, живущая в городской квартире Верелыгина, но этот пробел легко восполним. В настоящий момент главное – застать его дома, пока он не понял, что сезон охоты на него уже открыт.

Эта мысль не давала Льву покоя всю дорогу до Пудышей. Она же сверлила мозг и тогда, когда он парковал автомобиль у заросшего бурьяном забора. Плохо то, что Крячко про Струбалина сболтнул. Одно дело – знать, что того, кого ты помирать в канаву выкинул, ищет полиция, и совсем другое – знать, что тело нашли. То, что больше за время разговора они к теме трупа из Лотошина не возвращались и задерживать Верелыгина не стали, могло дать ему надежду, что никаких зацепок у них нет и связать с ним труп полиция не может. Но выдержат ли его нервы? Возможно, он уже пустился в бега.

На месте Верелыгина любой бы так поступил. Держаться здесь ему особо не за что. Родни нет, работа – самая что ни на есть простая. За дом-развалюху держаться, когда на кону свобода? Выходя из машины, Гуров поискал глазами «Фольксваген», проверить, правдивы ли слова Верелыгина о том, что машина – на станции техобслуживания, времени у него не было, а в свете новых фактов эта информация вполне могла оказаться ложью. Нет машины – свобода передвижения ограничена, хотя и на «Фольксвагене» далеко не уедешь, раз он на заметке у полиции. При необходимости на первом посту остановят и задержат.

Машины не было ни у дома, ни во дворе. Впрочем, как и самого хозяина. Лев поднялся на крыльцо, на двери висел замок. Тогда он обошел двор, толкнул входную дверь на задах, та тоже оказалась закрыта. В беседке, где совсем недавно их с Крячко принимал Верелыгин, было пусто. «Опоздал? – пронеслось в голове. – Скорее всего опоздал. Придется объявлять в розыск. Но с чем я пойду к Орлову? С домыслами и догадками? Пошлет он меня куда подальше, как пить дать пошлет».