Подвальная станция

Грант отреагировал, слегка приподняв брови. И написал: Потому что все возможно. Но я не думаю, что намеренное нарушение. Жиро встрял со своими вопросами в условиях, когда Ари еще не закончила свое воздействие. Она могла осуществить внедрение в психику единственной фразой. Мы знаем это. Жиро встрял и что-то испортил.

Джастин прочитал это и почувствовал, что холод глубже проникает в него. Он с минуту пожевал перо и написал: «Жиро видел ленты. Жиро знал, что она сделала. Жиро может много работать с психотипами военных, но это также меня не убеждает. Они добыли для него проклятый статус Особенного. Политика. Не талант. Бог знает, что он сделал со мной. И что сделал Петрос."

Грант прочитал, и его лицо потемнело. Он написал: «Я не могу поверить, что это Петрос. Жиро — да, мы. Но Петрос — ни при чем."

«Я не доверяю ему. И мне придется пойти на эти интервью. Они могут отстранить меня от работы. Объявить меня неуравновешенным, временно лишить альфа-лицензии. Перевести тебя. Снова всю эту чертовщину."

Грант схватил дощечку и написал: «Ты — копия Джордана. Если ты без психогенной программы продемонстрируешь талант, как у него, во время проведения Проекта Рубина, ты можешь подвергнуть сомнению их результаты. И я — тоже. Помнишь, ведь Ари создала меня из Особенного. Ты и я: потенциальные ведущие Проекта. Может быть поэтому мы были нужны Ари? Может быть, поэтому не нужны Жиро?"

От этой мысли где-то внутри у Джастина возникло неприятное ощущения. «Я не знаю», — написал он.

Грант: «Жиро и Дэнис проводят Проект без ведущих, не считая самого Рубина, и неизвестно, насколько честными будут их результаты. Мы им неудобны. Ари никогда не стала бы работать так, как они. Ари использовала ведущих в той степени, в какой это возможно. Я думаю, что мы оба были ей нужны."

«Дэнис уверяет, что Проект обоснован. Но каждый раз его исполнение оказывается скомпрометированным."

Грант: «Если он сработает, значит, обоснован. Как ты сам всегда говорил: они не публикуют данные, если они работают. Резьюн никогда не публикует данных. Резьюн делает деньги из своих открытий. Если Резьюн получит обратно Ари, Ари для руководства дальнейшими исследованиями, станут ли они публиковать заметки? Нет. Резьюн получит крупные оборонные контракты. Масса власти, сила секретности, куча денег, но Резьюн сама будет вести все дело и обретать все больше власти. Резьюн никогда не станет публиковать открытия. Резьюн будет работать по контракту с Обороной и получит все, что захочет, в то время как Оборона получит обещания восстановить отдельных личностей. А даже Резьюн не способна осуществить это без документации типа той, что там, под горой. Для этого требуются годы. Целые человеческие жизни. Между тем Резьюн сделает кое-что для Обороны и много чего для себя. Правильно я понимаю рожденных людей?"

Он прочитал и кивнул, в душе все более и более тяжелое чувство.

Грант: «Вы, граждане — очень странные. Возможно, это сопровождает изобретение ваших собственных психотипов — а сверх всего — еще и Вашу логику. Мы знаем, что наши базовые пласты — надежны. Кто я такой, чтобы судить своих создателей?"

Джейн села на край постели и откинула волосы с лица в то время, как Олли сел рядом с ней и скользнул губами по ее затылку и шее.

Дитя, Слава Богу, заснуло, и Нелли в очередной раз выиграла битву характеров.

Арри была несносной — продолжала быть несносной в течение всего дня, желая вернуться к Валери и играть.

Пришло время это изменить. Валери превратился в проблему, как она и предсказывала. Настало время для Ари приобрести нового приятеля для игр.

Проклятье. Ребенок требует массы забот.

Руки Олли обхватили ее, притянули к нему.

— Что-нибудь произошло? — спросил Олли.

— Сделай что-нибудь необыкновенное, Олли, дорогой. Сегодня вечером я не хочу думать.

Проклятье. Я даже начинаю говорить, как Ольга.

Рука Олли скользнула ниже, он поцеловал ее в плечо.

— Давай, черт возьми, Олли, будет решительнее. У меня убийственное настроение.

Тогда Олли понял. Олли опрокинул ее на постель и взял инициативу на себя, придерживая ее руки, поскольку у него не было желания в итоге оказаться оцарапанным.

Олли был чертовски хорош. Как и большинство обученных эйзи он был очень, очень хорош, и попытки удержать его в любви на почтительной расстоянии являлись игрой, в которой он победил неторопливо и абсолютно; точно рассчитанная игра.

Время настало. Джейн вздохнула и через некоторое время уступила нежности Олли. Чем хорош любовник-эйзи — тем, что он всегда в настроении. Всегда больше беспокоится о ней, чем о самом себе. У нее была масса любовников-граждан. Но забавная вещь — больше всех она была привязана к Олли. Он и не рассчитывал на это.

— Я люблю тебя, — проговорила она ему на ухо, когда он почти заснул, положив голову ей на плечо. Она пробежала пальцами по его влажным от пота волосам, и он взглянул на нее с недоумением и удовольствием. — Правда, люблю, Олли.