Подвалы кантовской метафизики

Начать можно с "Пролегомен". Ведь здесь изложен самый детальный вариант "достаточной" дедукции. Кант утверждает, что отнесение представлений к объекту возникает в результате придания с помощью чистых понятий рассудка общезначимости нашим суждениям (4: 55). Общезначимость связей представлений трактуется Кантом как их независимость от конкретных состояний субъекта (4: 55-56). В то же время, Кант подчеркивает, что, связывая представления с помощью категорий, мы относим их к объекту самому по себе, при том, что его свойства остаются неизвестными (4: 56). Прежде чем попытаться вскрыть связь между общезначимостью и отношением к вещам самим по себе, отметим, что все перечисленные моменты дедукции из "Пролегомен" обнаруживаются и в набросках дедукции 1775 года. С одной стороны, Кант утверждает, что "в моменте общезначимости и состоит предмет" (XVII: 648), с другой - показывает, что посредством общезначимой и "безразличной к состояниям субъекта" связи представлений мыслится "нечто в объектах самих по себе относительно мышления" (XVII: 649).

Но какая же связь существует между общезначимым соединением представлений и отношением к вещам самим по себе? Ответ на этот вопрос можно получить из "достаточной" дедукции первого издания "Критики". Кант задается вопросом, что "имеют в виду, когда говорят о предмете, который соответствует познанию, стало быть, также и отличается от него" и приходит к выводу, что "этот предмет должно мыслить только как нечто вообще = х, так как вне нашего знания мы ведь не имеем ничего, что мы могли бы противопоставить этому знанию как соответствующее ему" (А 104). Подобная ситуация вызвана тем, что явления как единственно доступные нам предметы познания не существуют вне нашей "способности представления" (Vorstellungskraft) и поэтому не соответствуют понятию предмета, отличающегося от нашего познания, или независимого от нас (там же). Если же заходит речь о таком неопределенном предмете, то он мыслится вне возможных данных эмпирических созерцаний, т.е. как трансцендентальный предмет (см. А 109).

Между тем, общезначимая связь представлений в мышлении с помощью категорий указываетна то, что определения соответствующих этим представлениям эмпирических созерцаний мыслятся существующими независимо от состояний субъекта (4: 56).

Но как согласовать это положение с тезисом, что многообразное эмпирических созерцаний, как явление, не существует независимо от состояний субъекта (А 104)?

Выход, судя по всему, видится Канту именно в том, что многообразное чувственных созерцаний, связанное с помощью категорий, мыслится нами в качестве определения трансцендентального предмета, или объекта самого по себе (А 109-110; 4: 56). Заметим, что приписывание чувственных данных трансцендентальному объекту (см. А 494-495 / В 522-523) не означает, что сам этот предмет обладает характеристиками эмпирических созерцаний, или что благодаря подобному отнесению представлений мы познаем свойства самого трансцендентального объекта (см. 4: 56). Отнесение эмпирических созерцаний к объектам самим по себе есть признание, что многообразное этих созерцаний имеет нечувственные корреляты в объектах.

Для иллюстрации этого кантовского тезиса можно взять следующий пример. Предположим, что мы смотрим на какой-нибудь предмет, который мыслится нами в контексте опыта подчиненным категориям. Отвернемся теперь от этого предмета. На примере других людей, отворачивающихся от такого предмета, мы знаем, что подобное действие не приводит к уничтожению предмета. Допуская к тому же, что предмет не может исчезнуть без причины, мы полагаем, что он продолжает существовать и тогда, когда не воспринимается нами. Вместе с тем, говоря в такой ситуации о существовании данного предмета, мы не можем больше использовать по отношению к нему значимые только для актуального восприятия пространственно-временные характеристики (ср. А 494-495 / В 523-524; от этой кантовской предпосылки зависит корректность всего рассуждения, однако мы не будем ее оценивать), но должны рассматривать его в качестве неизвестного нам определения трансцендентального объекта. Таким образом, любой воспринимаемый нами в контексте опыта предмет должен истолковываться не только как определение внешнего или внутреннего чувства, но и как определение трансцендентального предмета.

Дальнейшая конкретизация отношения между предметом, данным в актуальном восприятии, и тем же предметом, но вне субъективных форм чувственности, осуществляется Кантом с помощью схемы, объясняющей наличие многообразного содержания эмпирических созерцаний воздействием трансцендентального объекта на нашу чувственность (А 494-495 / В 522-524; 4: 55-56). Именно в качестве нечувственной причины эмпирических представлений Кант называет трансцендентальный предмет "субстратом чувственности" (А 251).