Подвалы твоего сердца (СИ)

— Для такой, как она, мораль и мир всегда в приоритете. Гермиона Грейнджер, безусловно, отважна, и, если бы у неё был выбор, она бы принесла в жертву себя. Но в той ситуации выбора не было, и тем, кем Героиня войны пожертвовала бы незамедлительно, оказались бы именно вы.

Малфой еще несколько секунд напряженно всматривался в беспристрастное лицо Протеуса, надеясь различить в глазах Пожирателя лукавство или обман, однако увидеть ему пришлось лишь одно: правду. Она отразилась от взгляда и ударила в самое сердце, заставляя то утопать в горячей крови ненависти и ярости.

— Так вы почтите нас своим покровительством, Лорд Малфой? — с расстановкой произнес Протеус. — Только ответьте согласием, и каждый клочок земли, каждая душа в этом мире будет принадлежать вам. Даже душа мисс Грейнджер, — тише добавил Нотт и понимающе усмехнулся.

— Не слушай его, Малфой! — закричал Теодор из толпы, но яростный взгляд отца, мгновенно повернувшегося к нему, заставил Нотта застыть на месте. Невербальная магия сковала его голосовые связки, и юноша, бессильно зажмурившись, опустил голову.

— Мне предлагали господство над жизнями, бесконечную власть и волю управлять людскими судьбами, а тебя взволновало только то, что я смогу получить одну строптивую грязнокровку? — медленно подняв голову, Драко оскалился и посмотрел на Теодора с убийственной надменностью. — Да, — быстро переключившись на Протеуса, отчеканил юноша. — Это мой ответ.

Губы старшего Нотта тут же растянулись в торжествующей ухмылке, и, когда палочка Драко наконец перестала упираться в его шею, повернулся к толпе и вскинул обе руки.

— Наш Лорд наконец с нами! — воскликнул он, и Пожиратели разразились таким невыносимым гомоном и овациями, что Драко на секунду потерял ощущение пространства.

— Но! — прокричал он в пронизанный восторженными возгласами воздух комнаты, и все мгновенно замолчали. — Вам стоит знать, что я не позволю собой помыкать и не допущу тех же ошибок, что совершил Том Реддл. Кое-кому следует лишиться жизни, а кое-кому — научиться преданности во избежание повторения похожей участи.

— Разумеется, — Протеус вскинул брови и осмотрел толпу. — Кто из нас совершил непростительную ошибку?

— Человек, посмевший глумиться надо мной и управлять, как несмышленым юнцом… — манерно начал Драко, палочкой ведя незримую линию по воздуху. Его губы изгибались в мрачной улыбке, когда все, в чью сторону было направленно древко, испуганно отшатывались к стене. — Мистер Волнер, прошу вас.

— О, мой Лорд! — воскликнул Пожиратель и мелкими шагами вышел вперед, растерянно озираясь по сторонам. — Я лишь выполнял поручение! Мне необходимо было выманить вас из Хогвартса! Прошу, поймите своего преданного слугу и смилостивитесь над ним!

— Однако ты выставил меня идиотом, и, к тому же, привлек к этому невинного человека. Пэнси моя подруга, а ты запугал её до такой степени, что руки бедняги до сих пор дрожат. Как думаешь, это достойно «преданного слуги»? — скривился Малфой, делая шаг по направлению к Волнеру. Все взгляды на пару минут обратились к Паркинсон, пораженно застывшей в углу. — Ты раз за разом очернял моё имя в присутствии студентов Хогвартса и выказывал крайнюю степень неуважения.

— Я был предан вам, как никто другой!

— Чтобы быть преданным, совсем не обязательно быть таким жестоким… Что ж, пожалуй, последнее ты можешь не принимать на свой счет. Я не привык обвинять других в том, в чем замечен сам, — медленно улыбнувшись, Драко опустил палочку, а потом резко перевел взгляд на Теодора, с ужасом наблюдающего за разворачивающимся действием. — Нотт… Кажется, ты не в восторге. Я бы покарал эту дерзость, но, понимаешь ли, многим обязан тебе, и потому дам шанс завладеть моим доверием. Оно теперь дорого стоит… — Малфой сделал еще один шаг по направлению к Теодору, и тот вдруг почувствовал, как ледяные путы, сковывающие его мышцы и горло, исчезли. — Не попрактикуешься ради меня в самом непростительном из непростительных на нашем уважаемом профессоре?

— Иначе что, убьешь меня? — прошептал Теодор, не отводя глаз от острых зрачков Малфоя. Усмехнувшись, Драко подошел к однокурснику совсем близко, и толпа вокруг них расступилась.

— О нет, мой милый Тео, — скривился Малфой. — Есть кое-что, что ты сочтешь куда более болезненным, чем смерть. Слышал? Грейнджер будет моей, — прошептал Драко, приблизившись к лицу Теодора. — Так вот, когда это случится, я заставлю тебя каждую ночь наблюдать за тем, как я её трахаю. Ты будешь слышать каждый её стон, каждый вдох и хрип, когда я буду вбиваться в это маленькое тело, которое ты так желаешь…

— Ты… — дрожащим от ярости голосом начал Теодор.

— Но-но, — грозно прошипел Малфой. — Если ты будешь хорошим мальчиком и выполнишь мою небольшую просьбу, в будущем я буду позволять тебе закрывать уши руками.