Подвенечное платье

Генрих не дал ей закончить. Потом оба скрепили перед распятием свою клятву чистым, святым поцелуем.

На другой день Цецилия и Генрих вошли к маркизе. Молодые люди уже более не скрывали своих денежных средств друг от друга. Генрих захотел узнать у Цецилии об их состоянии, чтобы они могли распределить свои расходы на то время, пока Генрих будет в отъезде. Маркиза, не любившая заниматься подобными делами, попыталась как-нибудь отделаться от Цецилии и Генриха. Но они оба стали настоятельно требовать, чтобы госпожа ла Рош-Берто, более не беспокоясь ни о чем, отдала ключ от шкатулки и поручила бы Цецилии заниматься делами хозяйства.

В шкатулке нашли восемь тысяч пятьсот франков — все, что осталось от состояния маркизы и баронессы.

На эти средства можно было жить года полтора при некоторой экономии. Путешествие Генриха должно было продлиться не более шести месяцев, стало быть, о деньгах беспокоиться не стоило.

Впрочем, молодой человек сделал еще одно благоразумное предложение: он советовал Цецилии и маркизе вместо гостиницы, где они остановились, нанять небольшую квартиру, которая обойдется им гораздо дешевле. Кроме того, молодой человек будет знать по крайней мере комнату, где будет жить Цецилия, и во время своего продолжительного отсутствия он целыми днями и часами будет представлять ее там в своих воспоминаниях.

Это было слабым аргументом, чтобы убедить маркизу, не понимавшую всех этих сердечных тонкостей; но когда ей представили необходимость экономическую, она согласилась.

На другой день Генрих отправился смотреть квартиры и нанял довольно приличную, на улице Сент-Оноре, в доме номер пять.

День прошел в переезде. Пятьсот франков уплатили по счету в гостинице. Таким образом, капитал Цецилии составлял уже менее восьми тысяч.

Генрих увидел наконец свою возлюбленную в новой комнате. Они вместе расставили мебель, юноша прибил распятие в алькове, положил на стол ее альбомы; наконец, он увидел комнату такой, какой она должна была остаться.

Все эти мелочи казались маркизе незначительными; для молодых людей они являлись делом очень важным.

Дни проходили. Часто Генрих спрашивал Цецилию о том, что она будет делать во время его отсутствия. Цецилия ответила ему, улыбаясь, что будет вышивать свое подвенечное платье.

Накануне отъезда Генрих принес Цецилии кусок превосходного индийского муслина: из него она должна была сшить себе подвенечное платье.

При своем возлюбленном девушка начала вышивать первый цветок, последний она хотела закончить по его возвращении.

Молодые люди расстались в три часа утра. Это была последняя ночь, которую они проводили друг рядом с другом: у них недоставало сил расстаться.

В восемь часов они увиделись снова.

Этот день был для них торжественным. После данной клятвы Генрих не думал уже откладывать отъезд. Потому он занял место в почтовой карете, отправлявшейся в Булонь в пять часов вечера.

Мы не станем описывать подробностей последнего дня. Слезы, обещания, клятвы — вот содержание этого дня, самого печального в жизни Цецилии после смерти матери.

Час разлуки быстро приближался, целые годы своей жизни они отдали бы теперь за один день. Когда настала последняя минута, они пожертвовали бы годами за один час. Часы показывали без четверти пять, потом без десяти минут. Генрих и Цецилия в последний раз стали на колена перед распятием. Поднявшись, они успели только проститься.

Генрих бросился из комнаты, но у Цецилии вырвался из груди такой крик горести, что он снова вернулся. Они опять клялись друг другу в любви и верности. Слезы смешались на их щеках, они скрепили свои чувства поцелуем, потом Генрих вырвался и выбежал из комнаты. Цецилия повисла на перилах лестницы и смотрела ему вслед, потом она подбежала к окну и увидела, как он сел в кабриолет. Юноша встретился с ней взглядом и простился еще раз.

Кабриолет поехал по улице Сент-Оноре. Какая-то карета, пересекая ту же улицу, заставила кабриолет остановиться. Генрих тотчас встал со своего места и помахал Цецилии платком. Она все еще стояла у окна и тоже помахала ему. Кабриолет снова отправился в путь, но Генрих все еще стоял и следил взглядом за окном, пока они не повернули за угол. Потом он сел и горько заплакал.

Генрих был теперь так же далек от Цецилии, как если бы их разделял Атлантический океан.

Глава VI Переписка

Когда Цецилия увидела, что кабриолет исчез за углом улицы Сент-Оноре, она почти без чувств упала в кресло.

Через десять минут в дверь постучали: ей принесли записку. Цецилия, взглянув на адрес, узнала почерк Генриха и вскрикнула от радости. Девушка отдала посыльному все деньги, которые были у нее в кошельке, и побежала в свою комнату вне себя от счастья.

Да, это счастье, потому что тот, кто любит первой любовью, наполняющей все его существо, любовью, которая охватывает всю его душу, не оставляя ничего для чувств посторонних, для того все или счастье, или безнадежность. Молодая девушка развернула письмо и прочла следующее: