Подвеска Кончиты

Крестовскому и в голову не пришло отказаться, сославшись на отсутствие спортивной экипировки. Как был, в пальто и ботинках, он сел на велосипед и начал крутить педали.

Минут через пять Рак сказал:

– Не хотел знать подробности, а придется. Ты, Семен, не оставил мне выбора.

Крестовский молча крутил педали. Рак продолжал:

– Расскажи, как организовано изъятие.

«Изъятие… Слово-то какое выбрал!»

Не прекращая работать ногами, Крестовский начал рассказывать:

– Вы знаете, после того, как из агентства «Медиа Глобал» сообщили, что люди Турусова ищут оценщика драгоценных камней, я подставил им вымышленную фирму «Swiss diamonds». Для этого пришлось арендовать офис в Лугано, завести липовый сайт…

Вадим Николаевич прервал его:

– Экие ловкачи в «Медиа Глобал»! Любого кандидата – как сквозь рентген!

– Они работали на предвыборную кампанию Виктора Шепетова.

– Знаю! То, что Турусов выслал в «Swiss diamonds» фотографию старинной подвески, и она мне понравилась, знаю не хуже тебя. Одного понять не могу: почему она еще не у меня? Кстати, для чего ему нужен геммолог?

– Необходим сертификат. Без него бриллиант не продать.

– Поиздержался, паршивец… – Вадим Николаевич снял с плеча полотенце и вытер со лба пот. – Столько лет прятал камушек, жда-а-а-л…

– Положим, прятал не только он. Это его папаша, отчаянный человек, отжал подвеску у какого-то забулдыги.

– При этом его убив… – для чего-то уточнил Вадим Николаевич.

– Говорят, крупные бриллианты приносят несчастье.

– Только слабакам вроде тебя, – Рак взглянул на Крестовского. Тот усердно крутил педали. – Рассказывай дальше, Семен.

– Вместо геммолога поехал Монгол. На Главпочтамте его ждала бандероль с фальшивыми документами, инструментом и мобильником со швейцарской сим-картой. Туда же положили копию этой подвески. Со стекляшками, но очень похожую.

– Чего только не придумает русский человек! – крякнул Вадим Николаевич. – Надо же догадаться! Не боялся ты, а ну как заметят?

– Копию центрального камня делал швейцарский огранщик по фотографиям. К счастью, они догадались положить рядом с подвеской линейку. Мастер определил вес камня – примерно тридцать восемь карат. Размер, форма, огранка – один в один. Потом его привезли в Москву, сделали золотую копию подвески и туда вправили камень.

– Значит, все прошло хорошо? – перебил его Рак.

Крестовский почувствовал, как по позвоночнику, через всю спину в трусы потек ручеек пота. Этого момента он боялся больше всего. Педали его тренажера закрутились вдвое быстрее.

– Вчера Монгол получил бандероль…

– И?..

– Думаю, подвеска уже у него.

– Послушай… – Рак оставил педали и слез с тренажера. – Я ослышался или мне показалось?

Крестовский не решался остановиться и продолжал энергично крутить педали.

– Ты думаешь?! – переспросил Вадим Николаевич.

– Я уверен, – ответил наконец Крестовский.

Рак заорал:

– Ты должен знать!

Педали тренажера закрутились с невообразимой скоростью. Глядя на Крестовского, можно было подумать, что он вот-вот потеряет сознание.

– Я уверен, не сегодня завтра Монгол позвонит, – заверил он Рака.

– Знаешь что? – неожиданно тихо продолжил тот. – Лучше бы Монгол позвонил вчера.

– Прошу, только один день! – задыхаясь, взмолился Крестовский.

Рак присел на скамейку, наблюдая за тем, как тот в пальто и ботинках из последних сил крутит педали.

– Даю тебе времени до конца дня, – Вадим Николаевич встал и направился в душ. На ходу бросил: – Слезай. Прокатился – и хватит.

Когда за Раком закрылась дверь, Крестовский сполз с тренажера. Добравшись до скамейки, сначала сел на нее, а потом лег. Глядя в потолок, чувствовал, как из него по капле уходит жизнь.

Где-то долго звонил телефон… Крестовский вдруг понял, что это его собственный мобильник, достал его из кармана пальто, приложил к уху.

– Это Монгол. Подвеска у меня. Жди в Москве. Есть условие: Дайнеку не трогать.

Сначала обрадовавшись, потом Крестовский наморщил лоб, пытаясь сообразить, откуда Монгол знает девчонку. На всякий случай сказал:

– Обещаю. Ее не тронут.

Потом понял: этот день ему удалось пережить. Семен Крестовский бросился в раздевалку докладывать Раку.

Глава 26 Красноярск, наши дни

К обеду все снова собрались на кухне. Эдик виновато сказал:

– Я наговорил глупостей, простите меня, – он не отводил взгляд от своей чашки.

– Ты был абсолютно прав, – Ирина открыла холодильник и, обозревая его пустое нутро, сообщила: – Сегодня мы все останемся дома.

Дайнека посмотрела на часы – было без четверти два.

– Потому что проспали?

– Завтра выборы. Мы с тобой – наблюдатели на избирательном участке в технологическом.

– Когда-то в этом институте работала моя мама…

Ирина задумчиво посмотрела на Дайнеку.

– Как жаль, что ты не можешь бывать у нее.

– Кто сказал? – поинтересовалась Дайнека.

– Ломашкевич.

– Ломашкевич не знает, что я в Красноярске.

– Что ты хочешь этим сказать? – забеспокоилась Ирина.

– Только то, что сегодня поеду к маме.

– Это рискованно, лучше позвонить.

– У мамы нет телефона.

– Лучше пусть она сама приедет сюда.

– Мама больна.