Подвеска пирата

Бывало, когда морская стихия оказывалась бессильной перед мужественными моряками, мародеры ночью подвешивали к уздечке лошади зажженный фонарь, спутывали ей ноги, и водили прихрамывающее животное по берегу. Следующее своим курсом судно, приняв колеблющийся свет фонаря за сигнальный огонь на плывущем корабле, подходило слишком близко к берегу и разбивалось о камни. Морские волны надежно скрывали следы трагедии, и преступники оставались безнаказанными.

Но русские никогда не занимались таким «ремеслом». Согласно договорам с другими государствами, местные жители должны были «охранять корабль с грузом, отослать его в землю христианскую, провожать его через всякое страшное место, пока достигнет места безопасного». Оскорбление иностранных моряков считалось большим преступлением.

Однако в любом правиле имеются исключения. На них-то и надеялся Фетка Зубака. Уж чего-чего, а хитрости и смекалки ему было не занимать. Если корабль брошен командой, то тогда нашедший его мог бы вступить в права владения судном. Когда вдруг объявится судовладелец и предъявит свои права, то ему придется судно выкупать. Как ни присматривался Фетка, а людей на палубе пинка он не замечал. И это обстоятельство грело его душу почище двойного хлебного вина.

Подойти на коче вплотную к берегу не удалось, хотя в этом месте и было достаточно глубоко. Пришлось задействовать четырехвесельный карбас, который тащили на буксире. Вскоре небольшая группа рыбаков во главе с Феткой Зубакой уже находилась на борту иноземца. Первое впечатление о недавнем бою на борту подтвердилось – на палубе царил форменный разгром. Опытный Фетка заглянул в дуло фальконета, затем засунул туда руку и вытащил ее, всю измазанную пороховым нагаром. Понюхав сажу, он авторитетно заявил:

– Дело было неделю назад.

– Да-а, вона как оно… – задумчиво пробасил Недан, саженного роста мужик с рано поседевшей окладистой бородой и кулаками-гирями.

Природа не обделила Недана силушкой, но, вопреки молве о покладистом характере богатырей, наградила его строптивым нравом. Он мало праздновал Фетку и всегда поступал по своему усмотрению. Атаман скрипел зубами из-за его непослушания, но терпел, не выгонял из артели, – при необходимости Недан один мог вытащить полную гарву.

Богатырь сильным рывком оторвал заклинившую из-за перекоса дверь, отбросил ее в сторону и вошел в капитанскую каюту. Там тоже все было перемешано, сломано и перебито, будто черти устраивали свой шабаш. Недан присмотрелся. На полу каюты, прикрывшись рваньем лежали трое мужчин. От них исходил гнилостный запах давно немытых тел и разлагающейся плоти. «Неужто мертвяки?» – подумал рыбак сочувственно.

Он нагнулся, чтобы рассмотреть несчастных получше, и тут один из них открыл глаза.

– Капитан, мы уже на пороге рая, – произнес он слабым прерывающимся голосом.

– Откуда знаешь? – зашевелился и второй.

– Сам смотри. Никак святой Петр к нам пожаловал.

– Это невозможно. Нам с тобой рай не полагается. Чересчур много грешили.

– Однако же это так, – настаивал первый. – Вон какая бородища у него.

– Что ж, считай тебе повезло. Твою Фелицию точно в рай не возьмут. Ведьмам полагается иное место. А значит, ты никогда больше ее не увидишь.

Недан не понимал, что говорят чужеземцы. Создавалось впечатление, что они бредят, потому что слабо реагируют на его появление – ни радости, ни каких-то иных положительных эмоций. Тогда Недан позвал Фетку. Обычно с иноземными купцами общался атаман, разумевший несколько языков.

При виде моряков радостное лицо Фетки мгновенно стало кислым. «Эк, угораздило их остаться в живых! – подумал он в сердцах. – Таперича вместо навару одни хлопоты…» Следующая мысль, – коварная и подлая – прокравшаяся в голову атамана, словно тать ночной, пробудила слабую надежду на благополучный исход задуманного им предприятия, но он сразу же постарался от нее избавиться.

Все в руках Господа, и жизнь, и смерть. Помрут они – на то его воля. Выживут… что ж, так тому и быть. А выбросить потерпевших кораблекрушение за борт – это значило обречь себя на скорую гибель и вечные муки где-нибудь во льдах. Не мог потомственный рыбак пойти на такое страшное преступление. Море не прощает подлости. Оно благоволит лишь к сильным и честным.

– Ну чего стоишь?! – набросился он на Недана. – Бери их на руки и ташши в карбас. Да не шибко тискай! А то кости ить поломаешь. Вишь, какие эти немчины[46] квелые.

Фетка быстро определил национальность найденышей, и очень надеялся, что те окажутся пиратами или вражескими каперами, что все едино. Тогда и корабль отойдет ему, как приз, и премию от ганзейцев он получит…

* * *

Карстен Роде открыл глаза. И сразу не понял, где находится. Каюта на «Двенадцати апостолах», как и весь корабль, отличалась прочностью, но незатейливостью. В особой красоте купеческая посудина не нуждалась. Ее главным предназначением являлся тяжелый труд. Лишь флагманы ганзейского флота могли позволить себе дорогую отделку и резное украшение на носу. Все это стоило больших денег.