Подвеска пирата

Наверное, герцог понял, что творится в голове его присного помощника. Готхард Кетлер был отнюдь не дурак. Он совершенно не сомневался: такой опасный и хитроумный тип, как Гедрус Шелига конечно же предусмотрел возможный конфликт между ними. А значит, его ответ (даже с того света) может стать надгробием на усыпальнице самого герцога — уж что-что, а врагов, как явных, так и тайных, у правителя Курляндии и Земгалии хватало. И они не преминут воспользоваться удобным случаем, чтобы свалить его и растоптать.

Готхард фон Кетлер расслабился и изобразил улыбку. Она вышла кривоватой, но Шелига понял — гроза миновала, и герцог безмолвно просит прощения за дурные мысли. Литвин вернул улыбку Кетлеру и миролюбиво заявил:

— Что ж, думаю, мы сойдемся на двенадцати тысячах. Но на попутные расходы, в свете того, что мне стало известно, денег пойдет немало. Отчет я предоставлю. Договорились?

— Да... — выдавил из себя герцог.

— Шесть тысяч сразу, остальные — когда исполню заказ, — неумолимо продолжал Гедрус Шелига. — И грамотку на владение мызой.

Правитель Курляндии, у которого в этот момент свело челюсти от жадности, железной рыцарской перчаткой задавил в душе свое ретивое и согласно кивнул головой...

На следующий день хорошо отдохнувший Гедрус Шелига выехал за ворота Вендена с легкой душой и тяжелым кошельком у пояса. Большую часть денег, полученных от герцога, — пять с половиною тысяч гульденов — он выгодно вложил в дело, ссудив их знакомому купцу. А на мызу отправил нанятого управителя, весьма достойного и толкового бюргера, лишившегося и усадьбы (ее сожгли), и посевов (их вытоптали) во время военных действий.

Решив свои самые насущные проблемы, Гедрус поехал к старьевщику, где приобрел четыре комплекта поношенной, но вполне добротной одежды. Теперь она лежала в новых саквах, и жеребчик, которому не понравился лишний груз, лишь возмущенно фыркал и укоризненно косился на хозяина фиолетовым глазом.

Гедрус Шелига направлялся к пещере Святовита.

Глава 6. ПОКУШЕНИЕ

Остров Эзель в окружении мелких островков смотрится с моря как большой изумруд в диадеме, усыпанной разноцветными полудрагоценными камешками. Особенно это бросается в глаза летом, на фоне пронзительно-голубого неба.

По величине Эзель занимает первое место после Готланда среди островов Балтийского моря. Он окружен широкими отмелями, а кое-где — рифами и банками. Из-за этого суда не могут подходить к берегу ближе, чем на десять верст, что весьма немаловажно, если вдруг кто-нибудь надумает взять крепости Эзеля с моря. Множество полуостровов и мысов образуют ряд заливов и бухт, из которых только немногие могут служить гаванями для морских судов. К главнейшей из них относился Аренсбургский рейд.

Город Аренсбург не был чересчур бойким торговым местом. Подданные новоиспеченного короля Магнуса продавали рожь, ячмень, хлебное вино, рыбу — в основном камбалу и сельдь; а в порт завозили соль, табак, небольшое количество мануфактурных и колониальных товаров. Кроме того, жители города, помимо рыбного промысла и сельского хозяйства занимались обработкой камня и обжигали известь. Потом все это добро отправлялось водным путем в больших количествах в Ревель и Ригу. К сожалению, торговая гавань Аренсбурга мелка, тесновата и не вмещала больших судов, которые вынуждены были останавливаться на якоре, выгружаться и загружаться на рейде, в нескольких верстах от города. Это обстоятельство сильно сдерживало торговлю.

И тем не менее Аренсбург полнился народом, и не только местным. После того как русский царь Иван Васильевич короновал принца Магнуса Датского, в Аренсбург хлынули авантюристы всех национальностей и мастей. Прежний строгий порядок, заведенный тевтонами, рухнул, и на его обломках пышным цветом расцвели всевозможные пороки. А уж сколько таверн в Аренсбурге открыли — не перечесть! Это было самым доходным делом.

Таверна «Львиная яма» полнилась прощелыгами. В это место порядочные граждане и носа не казали. Ее держал некий Якоб Флит (точнее, Якоб ван дер Флит), больше известный под прозвищем Бешеный Якоб. Поговаривали, что часть своей бурной жизни он посвятил разбойному промыслу, но точно доказать его пиратство никто не мог. А спросить напрямую боялись — хозяин от таких вопросов свирепел и запросто мог пришибить любопытного глупца.

Название сложилось само по себе. Раньше таверна называлась как-то иначе, но теперь уже никто не помнил, как именно. Заведение находилось неподалеку от башни «Длинный Герман», которую горожане называли «Тюремной». По легенде, примерно триста лет назад суд Аренсбурга заседал в дормитории — просторном спальном помещении, находившемся рядом с башней. Смертные приговоры приводили в исполнение тут же и в довольно своеобразной форме. В стене зала суда открывалась дверь шахты, на дне которой держали голодных львов, и приговоренного к смерти сбрасывали на съедение животным, которые приводили приговор в исполнение немедленно.