«Подвиг» 1968 № 01

На станцию со мной поехали товарищ Кнопкин, как ездовой, и верхом сопровождал товарищ Жуков, а больше взять было некого, так как вскоре была смена.

Осужденного я связал и посадил в пролетку. Сам сидел рядом. Верх, то есть крыша, был поднят, и он не мог видеть, куда его везут.

По прибытии на вокзал товарищ Жуков спешился, оставил коня на площади, где был пост, и мы вместе повели арестованного к коменданту. При этом бывший есаул Филатов сказал: «Зачем мы приехали на вокзал?»

Зашли к коменданту, его на месте не оказалось, и дежурный сказал подождать. Я посадил арестованного на табурет посреди комнаты, сам стоял рядом, а товарищ Жуков у стола стал пить кипяток, потому что недавно сменился с поста и поесть не успел.

В это время в дежурку зашел гражданин, которого я сразу по обличью посчитал за сотрудника ЧК. На нем была надета кожанка и фуражка с красной звездой.

После чего этот гражданин подходит прямо ко мне и называет меня по фамилии Поликарповым. Он сказал, что по поручению Кононова примет от меня арестованного. При этом присутствовал дежурный по станции, фамилию которого я не знаю. Этот гражданин предъявил мне документы, где он значился как уполномоченный Дончека Миронов. Я документ проверил, а он мне сказал, что выдаст расписку за арестованного, потому что поезд скоро уходит. Я сказал, что надо дождаться коменданта, но он ответил: вот же здесь есть дежурный — это все равно. После этого он написал расписку по всей форме.

Я спросил, не надо ли ему помочь, чтобы конвоировать до вагона. Он ответил: «Сам справлюсь», — и по-, казал оружие (кольт, который был у него в кармане куртки). Личность его я хорошо запомнил, потому что. он похож на знаменитого писателя Лермонтова. После этого он скомандовал арестованному выходить, а мы остались в дежурке ввиду того, что товарищ Жуков предложил мне вместе с ним попить кипятку.

Примерно минут через пять в дежурку заходит комендант вокзала товарищ Лебедев и с ним незнакомый мне товарищ в штатском. Последний спросил у меня, где арестованный, которого нужно отправить в Ростов, на что я доложил, что сдал его под расписку товарищу Миронову из Дончека.

Этот товарищ в штатском говорит: «Миронов из Дончека — это я, а кому ты сдал арестованного?»

Тут я и товарищ Жуков стали у него спрашивать документы, но он стал на нас ругаться контрами и грозился применить оружие. Я хотел было выйти из дежурки, чтобы задержать того человека с арестованным, но товарищ Миронов приказал меня и Жукова обезоружить и посадить под арест, при этом я заметил, что дежурный по станции чего-то радовался.

Потом была поднята в ружье рота охраны и оцеплена станция, а я нахожусь под арестом до сего времени.

Ежели я в чем виноват, прошу рассмотреть меня по всей строгости революционного закона.

К сему ПОЛИКАРПОВ Н.Н.

РЕЗОЛЮЦИЯ: т. КОНОНОВ! Сдайте документ в секретный архив, а тов. Поликарпова переведите на другую работу.

7 мая 1921 г.

7. Риск — благородное дело

Когда незнакомый человек в кожаной куртке вывел Филатова из комнаты коменданта Екатеринодарского вокзала, прошел вместе с ним сквозь все посты и под конец, сунув ему в руку кольт, сказал: «Теперь дело за вами, есаул, бегите», — Филатов едва не потерял сознание.

Незнакомец, лицо которого Филатов запомнил с фотографической точностью, назвал ему адрес, по которому он должен прийти в Ростове. Дальше все происходило как во сне. Он бежал через стрелки и тупики. Сзади была тревога, погоня, стрельба. Он пролезал под вагонами и платформами и, наконец, уже под утро втиснулся в какую-то теплушку, битком набитую дурно пахнувшими людьми. Проснулся он уже довольно далеко от Екатеринодара в вагоне, где ехали мужики-мешочники. Они поглядывали на постороннего довольно недружелюбно, и поэтому он счел за благо па первой же станции выскочить из вагона. Прямо возле эшелона, шипя и ухая, разводил пары поблескивавший новенькой краской бронепоезд с красными звездами.

В первую минуту Филатов хотел было свернуть в сторону, но потом побоялся сделать даже и это. «Могут обратить внимание», — подумал он и, внутренне сжавшись, нетвердо пошел вдоль зеленых бронированных вагонов. Миновав паровоз, впряженный, как водится, в середину состава, он проходил мимо раскрытой двери, как вдруг услышал:

— Иван! Боже мой, ведь это Иван! — Какой-то грузный человек спрыгнул с подножки бронепоезда и встал перед ним. Филатов узнал своего родного дядю, Федосея Ивановича Куркина, брата матери.

Всего на час зашел в тот день бронепоезд № 65 на станцию Тихорецкую, чтобы взять уголь, и именно в этот час здесь должны были сойтись пути людей, не видавших и не слышавших ничего друг о друге бесконечных четыре года гражданской войны.

Федосею Ивановичу, бывшему офицеру, ныне командовавшему красным бронепоездом, не составило труда подбросить племянника на несколько станций поближе к Ростову, а потом устроить его на пассажирский поезд. Конечно, он ни на секунду не усомнился в том, что рассказал ему о себе племянник.