Подвиг 1969, №3

Я мог придерживаться одной из трех возможных линий поведения: заупрямиться, встревожиться или сказать глупость. После моих встреч с Октобером нацисты, естественно, ожидали, что я буду упрямиться.

— Да, читал.

— Почему вы решили появиться у нас?

— Для получения подтверждения, что это не дезинформация, и для проверки самого Брауна, которого я раньше не знал.

— И теперь вы считаете свою миссию законченной?

— Да.

— Почему у вас создалось впечатление, что вы уйдете отсюда так же свободно, как и пришли?

— У меня есть опыт и необходимая подготовка для того, чтобы выбираться из опасных положений.

Некоторое время рейхелейтер сидел молча, небрежно положив на стол короткие и пухлые, как у ребенка, ручки с розовой кожей, предназначенные для того, чтобы держать мертвой хваткой все, к чему он прикасался. На пальце у него было кольцо, похожее на мертвый голубой глаз.

— Незадолго до вашего прихода, — равнодушно продолжал он, — мы получили донесение от нашей агентуры в Северной Африке. Ядерное испытание назначено на двадцать три часа и состоится через двадцать минут. Целями этого взрыва, производимого так поздно, в частности, является определение эффекта радиоактивности и характеристики поля рассеивания осадков в темноте. — Он встал и, тяжело ступая, подошел к столу-планшету. — «Трамплин» тоже ночная операция, и поэтому мы решили воспользоваться такой превосходной возможностью. В течение семи часов весь район Средиземного моря будет в темноте и, по сообщениям телеграфных агентств, покрыт облаком радиоактивной пыли. Такие сообщения, несомненно, вызовут хаос и панику в мире, и еще до начала операции мы окажемся полными хозяевами всего района.

Он сдернул чехол, прикрывавший стол-планшет.

— Можете ознакомиться с оперативной обстановкой.

Я подошел к столу, на котором лежала рельефная карта района Средиземного моря. На восточном побережье Испании и в «пальце» Италии красными цифрами были обозначены сконцентрированные здесь части. Гибралтар, Алжир, Ливия, Кипр и Сицилия были выкрашены в синий цвет.

Я посмотрел на карту, а обернувшись, обнаружил, что нацист не сводил с меня выцветших светло-голубых глаз.

— Ну-с, герр Квиллер, что вы теперь скажете?

Я взглянул на часы, висевшие на стене.

— Браун слишком поздно передал мне папку,

— Вот именно. Никаких дат и часов в папке, разумеется, нет, а сам Браун их не знал. Все наши части находятся на местах в боевой готовности. Через шестнадцать минут произойдет испытательный ядерный взрыв. Через девяносто минут после сообщения о том, что в процессе испытания произошла ошибка, в районы операций будет переброшено транспортной авиацией в десять раз больше войск, чем сейчас. Командующие этими частями немецкие генералы ожидают приказа о выступлении. — Он отвернулся от стола. — Вы ничем не можете помешать этому. Мы находимся перед началом операции, которую тщательно планировали семь лет, и вам не удастся сорвать ее за четверть часа. Надеюсь, у вас достаточно здравого смысла, чтобы это понять.

В комнате воцарилась полнейшая тишина.

— Вы меня не убедили, — заметил я.

Он повернулся ко мне, и его глаза, казалось, превратились в узенькие блестящие щелки.

— Я и не намерен вас убеждать, герр Квиллер.

Вы лишь крохотная пылинка в гигантском шторме, который разразится через несколько минут. Я горжусь «Трамплином». Я задумал эту операцию и подготовил ее. Как видите, никто и ничто не сможет помешать ее успешному осуществлению. Через несколько минут мы получим соответствующее сообщение, а затем дадим сигнал начать операцию. Потом мы освободим вас, и это поможет вам еще раз убедиться, что вы бессильны. Никакой пользы своей разведке вы теперь не принесете; мне вы не нужны и не стоите даже того, чтобы тратить на вас пулю.

Он вернулся за свой стол.

Молчание нарушила Инга. Теперь уже она стояла перед столом.

— Господин рейхслейтер... — хрипло сказала она, — позвольте мне убедить этого неверующего. Разрешите мне показать ему нашу реликвию!

Человек, сидевший за столом, молча и равнодушно взглянул на Ингу и жестом разрешил ей сделать это.

Инга провела меня к стене комнаты, на которой висели занавеси из черного бархата со свастикой, остановилась и выпрямилась.

— Ты просил меня показать нашу святыню.

Очевидно, кто-то нажал кнопку, занавеси раздвинулись, и за ними оказалась ниша, освещенная пламенем, горевшим в красной мраморной чаше, и в нише хрустальный сосуд с золой, в котором белели какие-то кости.

Существует много сообщений на эту тему. В свое время было очень трудно найти каких-либо надежных свидетелей, уцелевших при падении Берлина. По всей вероятности, трупы Гитлера и Евы Браун были сожжены вечером 30 апреля 1945 года в саду имперской канцелярии, но останков обнаружить не удалось, так как их якобы собрали в ящик и передали вожаку гитлеровской молодежи Аксману, то есть новому поколению нацистов.