Подвиг 1969, №3

— Капитан Дженсен сказал мне, что ваши парни говорят по-гречески, что вы будете одеты в платье греческих крестьян. Вы будете... как это по-английски... вполне самостоятельной группой. Будете действовать на свой страх и риск. Пожалуйста, старайтесь не прибегать к помощи жителей Наварона. Немцы беспощадны. Если пронюхают, что вам кто-нибудь помог, уничтожат не только этого человека, но и всю деревню: мужчин, женщин, детей. Такое уже случалось. И может повториться снова.

— На Крите тоже такое было, — согласился Меллори. — Я сам видел.

— Вот-вот, — кивнул Влакос. — Немцы в нашей стране особенно жестоки.

— Обещаю вам, сэр... — начал Меллори.

— Минутку, — жестом остановил его Влакос. — Если вы окажетесь в отчаянном положении, можете обратиться к двум людям. На деревенской площади Маргариты, что у входа в долину, милях в трех от форта, под первым оливковым деревом вы найдете человека по имени Лука. Луке можете доверить даже собственную жизнь. У него есть друг Панаис.

— Благодарю вас, сэр. Я запомню. Лука и Панаис, а также деревня Маргарита, первое оливковое дерево на площади.

— Лука и Панаис, только эти двое, — повторил Влакос с мольбой в голосе.

— Даю вам слово, сэр. Чем меньше участников, тем лучше и для нас и для ваших соотечественников. — Меллори удивился настойчивости старика.

— Надеюсь, надеюсь, — произнес Влакос.

Меллори поднялся и протянул руку.

— Вы напрасно волнуетесь, сэр. Никто не увидит нас, и мы никого не увидим. Нас интересуют только пушки.

— Да, пушки... Это ужасные пушки, — Влакос покачал головой. — А вдруг...

— Пожалуйста... Не волнуйтесь. Все будет хорошо, — мягко, но настойчиво сказал Меллори.

— Да поможет вам бог! Мне остается только жалеть, что я не могу пойти вместе с вами.

ГЛАВА 2

ВОСКРЕСЕНЬЕ. НОЧЬ

19.00—02.00

— Чашку кофе, сэр?

Меллори замычал, шевельнулся и о трудом открыл глаза. Он раздраженно подумал, что военно-воздушные силы никогда не соберутся обить эти дьявольские железное кресла, последнюю новинку администрации: тело ныло, щк после тяжелой работы. Привычно взглянул на светящийся циферблат. Только семь! Значит, он спал меньше двух часов! Зачем его разбудили?..

— Чашку кофе, сэр? — Молодой стрелок-радист с импровизированным подносом в руках терпеливо ожидал его пробуждения: несколько чашек кофе дымилось на крышке патронного ящика.

— Извини, парень, извини. — Меллори приподнялся, взял чашку и понюхал кофе с видом знатока. — Спасибо. Честное слово, запах совсем как у настоящего.

— Так оно и есть. Настоящий кофе, — довольно улыбнулся стрелок-радист. — У нас на камбузе свой кофейник с ситечком.

— Да вы просто волшебник! — недоверчиво покачал головой Меллори. — Вот тебе и ограничения военного времени в королевской авиации! — Он откинулся на спинку кресла и стал смаковать кофе. Случайно глянул в иллюминатор, вскочил, обернулся к стрелку-радисту и с сомнением указал на неясный горный пейзаж, проплывающий внизу: — Что за черт! Мы должны быть здесь через два часа после наступления темноты... А сейчас едва стемнело... Может быть, пилот?..

— Мы над Кипром, сэр, — ухмыльнулся стрелок-радист. — Вон там, на горизонте, виден Олимп. Мы всякий раз даем крюк, когда летим в Кастель-россо. Чтобы нас не заметили, сэр. Потому всегда и уходим так далеко от Родоса.

— Ну и сказанул! Чтобы нас не заметили... — передразнил его тягучий голос. Говоривший лежал мешком, другого слова не найдешь. Острые колени поднимались из кресла на несколько дюймов выше подбородка. — Ой, не могу! Чтобы их не заметили! — повторил он с блаженным изумлением. — Даем крюк к Кипру! Нас перебросили на моторной лодке За двадцать миль от Алекса* )чтобы никто на острове не подсмотрел, как мы поднимаемся в воздух. И что потом? — Он с трудом приподнялся в кресле, мельком взглянул в иллюминатор и снова рухнул на сиденье, явно утомленный таким усилием. — А потом нас втискивают в эту старую этажерку, которую за сто миль и слепой увидит наверняка, особенно сейчас, в темноте, потому что болваны покрасили ее в самый белый из всех белых цветов.

— Белый цвет спасает от жары, — вступился за свой самолет стрелок-радист.

— Меня, сынок, жара не беспокоит, — мрачно сказал янки. — Жара мне даже нравится, а вот снаряды и пули, которые могут просверлить дырки не в тех местах, где надо, мне нравятся гораздо меньше... — И, хоть это казалось невозможным, он погрузился в кресло еще на несколько дюймов, устало прикрыл глаза и сразу уснул.

Молодой стрелок-радист улыбнулся Меллори.

— Видите, как он волнуется.

Попивая кофе, Меллори еще раз глянул на спящего, восхищаясь блаженным безразличием этого человека.

Да, капрал Дасти ¹ Миллер был из тех, с кем приятно иметь дело. Меллори оглядел остальных. Рее они были славными парнями, с которыми приятно иметь дело. С одного взгляда на эту четверку он мог поручиться, что они вполне подходят для задуманной операции. Меллори еще не был знаком с ними, но внимательно просмотрел подробнейшие досье на каждого и остался доволен.