Подвиг 1981 №4

— Аль Хаджи лишь недавно стал кенийским гражданином, — пересказывал добытые сведения Фрэнк, попыхивая сигаретой. — До этого у него было американское подданство. Никто из моих осведомителей не знает ни его прежнего имени, ни того, где он жил в Штатах. Такое впечатление, что он сюда словно с неба свалился. Основал здесь преуспевающую импортно-экспортную фирму, постепенно занялся и другими доходными делами. Он словно клад нашел, внезапно разбогател, купил шестьсот акров земли в Масаи-ленде. Устроил там все на широкую ногу, построил дом по американскому образцу, оборудовал особые места для ловли форели, лодочную пристань, площадку для игры в гольф. Построил бассейн, теннисные корты — словом, все, что душе угодно.

Фрэнк отхлебнул пива и продолжал:

— Женщины находят его неотразимым. Меня предупредили, что и мужчинам с ним надо быть начеку, особенно вступая в деловые отношения. Один мой знакомый буркнул, что он законченный негодяй, но тут же повесил трубку. Несмотря на приемы, которые он устраивает у себя, и собственные выходы в свет, Аль Хаджи в целом производит впечатление замкнутого человека. Он живет в огромном особняке вдвоем со своей женой Мими... она родом из Момбасы, детей у них нет, она старается держаться как можно более неприметно. Кроме них, там горстка слуг и охранников. Кстати, я сказал тебе, что привратники были вооружены?

Кимати замотал головой.

— Эта рыбка покрупнее, чем я предполагал, — заметил он.

— Ты еще не знаешь, что я обо всем этом думаю, — интригующе произнес Фрэнк, подзывая официанта, чтобы снова заказать пива.

— Итак, — продолжал Фрэнк, — что мы имеем? Никому не известный американец внезапно объявляется в Найроби, берет себе суахилийское имя и суахилийскую жену, открывает импортно-экспортное предприятие. Водит дружбу с полицейскими и таможенниками; с ведущими политиками и бизнесменами на «ты». Прибавь к этому шестьсот акров частных земельных владений, охраняемых вооруженными патрулями, плюс несколько подручных головорезов, плюс белый телохранитель. И что же у нас выходит?

— И что выходит? — спросил Кимати.

— Да ничего хорошего! Мне этот парень не по вкусу. Помнишь, где мы видели желтый «ровер» в первый раз? У самых ворот заповедника, он был весь в пыли и заляпан грязью, словно бы исколесил весь национальный парк. Как раз в том районе браконьеры доставляют нам особенно много хлопот. С чего бы это вдруг столичным пройдохам вроде этого типа со шрамом наведываться в заповедник, что у них там могут быть за дела?

— Может, рубины ищут? — предположил Кимати.

— Это было бы правдоподобно, не будь в том же заповеднике такой армии браконьеров, — возразил Фрэнк. — Браконьеров с мощными автоматами и другим оружием. Отлично организованные отряды истребителей ценных зверей. Таких противников у нас раньше не было. Даже на границах с Сомали не захватывали столько оружия. Ежели хочешь знать мое мнение, то все это оружие доставляется через наши порты под самым носом у лопоухих таможенников. И нет удобнее канала для такой контрабанды, чем посредническое агентство, принадлежащее богатому и респектабельному гражданину.

— А доказательства? — потребовал Кимати.

Доказательств пока нет, — развел руками Фрэнк, — и сыскать их будет нелегко. Но сложи все мои гипотезы с очевидным и не требующим доказательств богатством, властью, неразборчивостью в средствах, шантажом и вымогательством — что получается?

— Что?

— В лучшем случае подпольный преступный синдикат, скорее всего с разветвленными международными связями.

— И какова же тут наша роль? — спросил Кимати.

— Я тут вообще ни при чем, — ответил Фрэнк. — А вот ты... ты и твоя драгоценная лавочка. Ты-то полагал, что в столичном цивилизованном городе будешь в большей безопасности, чем на прежнем месте. Нет, старина, пусть уж лучше на меня охотится дюжина браконьеров, чем один богатый уголовник и два полицейских-взяточника. От браконьеров хоть разрешается отстреливаться...

Они расстались лишь час спустя, выпив еще по две бутылки пива и надсадив в споре глотки.

Фрэнк укатил на всю ночь к одной из своих подружек. Кимати отправился домой пешком — до Гроген-роуд было рукой подать.

Выйдя на соседнюю Ривер-роуд, он увидел огромную толпу зевак, привлеченную пожаром. Горел магазин тканей «Шах», пожарники беспомощно толклись на мостовой. Магазин полыхал, как смоченная бензином тряпка; клубились тучи черного дыма: длинные языки пламени лизали небо, угрожая соседним лавкам.

В некотором отдалении от пожарных машин, карет «Скорой помощи» и возбужденных зрителей стоял хорошо знакомый ярко желтый «ренджровер».

Кимати бросился бежать, стремглав промчался по проулку и, обливаясь холодным потом, выскочил на Гроген-роуд.

Дядя Едок скучал в одиночестве за прилавком, углубившись в свежий номер «Тайфы».

— Где Софи? — задыхаясь, выкрикнул Ккмати.

— Наверху, — ответил старик, не отрываясь от газетного листа.

Софи лежала на кровати и читала книгу. Кимати плюхнулся рядом и обнял ее, словно защищая от незримого обидчика.

Глава 18