Подвиг 1988 № 06 (Приложение к журналу «Сельская молодежь»)

— Что это за вопросы? — взорвался Хинч. — Вы хотите поймать меня на слове!

— Да что вы, зачем мне это нужно? — Миролюбиво возразил Пооч. — Правда, мне кажется, что о происшествии вам известно гораздо больше, чем вы нам поведали.

— Я рассказал все, что мне было известно, — отрезал Хинч. — Мне нечего добавить.

— А может, все-таки есть?

— С чего вы это взяли?

— Вчера вы ввели меня в заблуждение.

Хинч прижал полотенце ко лбу.

— Это не входило в мои намерения.

— Может быть, вы просто ошиблись?

— Что вы имеете в виду?

— А вот что. Например, вы сказали, что друзей Евы Борошш знаете только в лицо. Случайно мне стало известно, что один из молодых людей бывал у вас, и не раз. Который же?

Хинч смутился. Взгляд его утратил свое обычное высокомерие.

— Сомневаюсь, чтобы Геза стал об этом рассказывать, — пробормотал он.

Пооч удивленно вскинул брови.

— Значит, признаете, что вы неоднократно встречались с Гезой. Здесь, в этой квартире. Одним словом, вы мне вчера соврали. Зачем?

— Я сейчас объясню, — опустив голову, промямлил доктор.

— Очень вам рекомендую.

— Дело в том, что Геза обратился ко мне за советом. У него с невестой возникли определенные проблемы… так сказать… сексуального характера.

— А почему он обратился именно к вам?

— Ему меня рекомендовала Ева Борошш.

— И что же?

— Естественно, я постарался ему помочь.

— И вам это удалось?

Хинч снова положил на лоб мокрое полотенце. На его лице отразилось облегчение.

— Я рекомендовал длительное лечение.

— Ему или его невесте? — спросил Пооч, но вдруг переменил тему разговора: — Я могу посмотреть ваш журнал? Вы утверждали, что записываете имена всех своих пациентов. Этот самый Геза… гм… под какой фамилией он у вас записан?

Хинч натянуто улыбнулся.

— Ни под какой. Дело в том, что… я его не лечил. Только консультировал. В этом случае я не записываю.

— Вы делали это бесплатно?

— Разумеется, нет.

— Тогда вы должны были зарегистрировать. Ну ладно, не важно. Фамилия его невесты тоже не фигурирует в вашем журнале?

— С какой стати?

— Она не обращалась к вам за советом?

— Нет, не обращалась.

— Значит, с ней вы не знакомы?

— Нет.

— И я должен всему этому верить?

— Вы сомневаетесь в моих словах? — с видом оскорбленного достоинства спросил Хинч.

— Вот именно, сомневаюсь, — подтвердил Пооч.

— Вы не имеете права! — бросился в атаку доктор.

— Не имею права? Но ведь ясно же, что вы хотите меня провести. Я, разумеется, не жду, что вы скажете, зачем вы это делаете. Сам догадаюсь. А пока… Можете вспомнить… ваша единственная вчерашняя пациентка — эта самая Петерди, в котором часу она пришла?

— Ровно в пять часов, — быстро ответил Хинч. — Значит, в момент убийства… — начал было он, но внезапно замолчал.

— Это ваше алиби, вы это хотели сказать?

— Ну что вы!

— Откуда вы знаете, когда произошло убийство?

— Я только предполагаю…

— И еще один вопрос: что за мужчины ходят к вам по вечерам в последнее время?

— Ко мне? — покраснел доктор. И, потеряв самообладание, со злобой крикнул: — Никакие мужчины ко мне не ходят! Ни вечером! Ни днем! Что вы в самом деле обо мне думаете?!

— Я вот что думаю: не исключено, что в последнее время к вам в руки стали попадать вещи, добытые незаконным путем. И эти мужчины, которые заглядывают к вам сюда по вечерам, являются, возможно, скупщиками краденого. Я думаю, что состоящие на учете драгоценности, старинные монеты и медали сбыть довольно трудно. И поскольку у Евы Борошш пропали именно такие вещи… я только хотел узнать, какое отношение вы имеете к этому делу?

Хинч явно чувствовал себя не в своей тарелке.

— Да вы что… — слабо запротестовал он.

— У меня пока нет доказательств, — сказал Пооч. — Но я бы вам советовал подумать и дать более приемлемые ответы на мои вопросы, так как в ближайшее время я опять вам их задам. Голова еще болит? Искренне сожалею. И больше не хочу вас беспокоить. Примите две таблетки аспирина. Моя жена считает, что это единственное стоящее лекарство. Ну что ж, в таком случае… — Пооч поднялся, собираясь уйти, но передумал. — Чуть не забыл! Не могли бы вы мне показать ваш нож для разрезания бумаги? Я помню, вы говорили, что у него очень ценная ручка. Я тоже любитель старины. С удовольствием взглянул бы на него еще разок.

Хинч выдвинул ящик стола и тут же задвинул его обратно.

— Что случилось?

— Его уже здесь нет. Вчера после вашего ухода я его куда-то переложил. Подумал, что не стоит держать его в ящике. А куда я его дел, не помню…

— Жаль. Ну ничего, посмотрю в следующий раз, — сказал Пооч и подошел к двери. — Сегодня тоже прекрасная погода, — обронил он на прощанье и направился к лифту.

5

— Какой унылый пейзаж! — вздохнул Кепеш, выйдя из автобуса на конечной остановке. Поблизости было всего несколько домов; справа вдоль дороги тянулось кукурузное поле, слева — стройплощадка горы строительного материала, известковые ямы и кучи всякого мусора: бумажные отбросы, ржавое железо, битое стекло, старые автомобильные шины. Дома находились за канавой, вырытой под электрокабель. Ветхие одноэтажные домишки за ржавыми проволочными изгородями. В одном из дворов залаяла рыжая собака.