Подвиг адмирала Невельского

Это была замечательная победа, одержанная горсточкой русских людей над сильной англо-французской ^кадрой. В Лондоне и Париже победа русских была воспринята, как тягчайшее оскорбление, нанесенное английскому и французскому флагам.

Но, как ни блестящи были подвиги защитников Петропавловска, в случае продолжения войны недостаток продовольствия и боеприпасов поставил бы город и его защитников в безвыходное положение. К тому же неприятель захватил корабль Российско-Американской компании, шедший с грузом.

Из иностранных газет, полученных с зимней почтой, все узнали, что в связи с поражением неприятеля под Петропавловском англичане и французы готовятся во что бы то ни стало уничтожить русскую крепость и русскую эскадру на Тихом океане.

Невельской решил снова обратиться с письмом к Муравьеву. Он еще раз попытался убедить генерал-губернатора, что «спасение храбрых и доблестных защитников Петропавловска, судов и всего имущества порта» возможно лишь в том случае, «если они сами ранней весной уйдут из Петропавловска и, обманув каким-либо образом бдительность неприятеля, успеют войти в лиман Амура».

Геннадий Иванович писал Муравьеву, что здесь, в Амуре, никакой внешний враг не будет страшен, «.. .ибо, прежде чем добраться до нас, ему придется встретиться с негостеприимным и богатым банками лиманом, в котором он или разобьется, или же очутится в совершенно безвыходном положении. Он не решится также без пользы терять людей, высаживая десанты на пустынные берега Приамурского края. Таким образом, война здесь будет кончена со славой, хотя и без порохового дыма и свиста пуль и ядер, — со славой, потому что она нанесет огромный вред неприятелю без всякой с нашей стороны потери».

Письмо было послано вскоре после сражения в Ава-чинской бухте. Но шло время, а от генерал-губернатора не было никаких вестей. Геннадий Иванович знал,

что его мнение противоречит точке зрения Муравьева. «Но неужели, — думал он, — сейчас, когда угроза Петропавловску так реальна, генерал-губернатор даже не ответит на письмо?»

В январе 1855 года на имя Невельского пришел пакет. Геннадий Иванович с нетерпением вскрыл его. Но, увы, в пакете был лишь приказ Николая I о производстве Невельского в контр-адмиралы. От Муравьева по-прежнему ни слова.

Повышение в звании не ослабило чувства горькой обиды. Близорукость, самоуверенность и тщеславие Муравьева раздражали Геннадия Ивановича. С его складом ума и характером он не мог допустить и мысли, что личные отношения (а ему уже были совсем ясны истинные мотивы поведения Муравьева) могут взять верх над соображениями государственной необходимости.

Но проходил месяц за месяцем, а от генерал-губернатора все не было указании.

Ожидая ответа, Невельской не терял времени. Он продолжал свою работу. Под его руководством в устье Амура возводились мастерские для ремонта судов, лазареты, жилые помещения. Он запасал продукты, скупая у местных жителей рыбу, дичь, оленину, противоцинготные средства. Под его руководством усиливались батареи, строились укрепления.

Геннадий Иванович заботился также и о моральном состоянии людей на зимовках. Чтобы команды не скучали, он приказал устраивать вечера, которые мы сейчас назвали бы вечерами художественной самодеятельности, пляски, катания с гор, фейерверки и иллюминации.

Так, в трудах прошла еще одна зима. Утихли метели. Побурел лед на Амуре. Седьмого мая он стал с грохотом ломаться, а на следующий день тронулся, открывая главный фарватер.

Наступила весна 1855 года.

В тот день, когда тронулся лед, от Муравьева пришло письмо. Оно было сухо, лаконично. Генерал-губернатор сообщал, что ранней весной в залив Нангмар прибудут семьи защитников Петропавловска и поэтому начальнику Амурской экспедиции надлежит позаботиться об их размещении.

Долгожданное письмо Муравьева потрясло Генна-

дия Ивановича. Теперь все было ясно- генерал-губернатор упорствует в своем решении защищать Петропавловск. Невельской сделал все, что было в его силах, чтобы убедить Муравьева отказаться от этого нелепого и чреватого большими опасностями решения. Теперь ему уже ничего не оставалось делать.

Скрепя сердце Геннадий Иванович приступил к выполнению полученного приказания. Двое суток трудились люди, вырубая вмерзший в береговой лед небольшой катерок. Затем его перетащили вручную через лед на открытую воду. И Невельской тронулся в путь в Мариинское, а затем в Нангмар.

Верстах в двадцати от Николаевска Геннадий Иванович встретил нарочного с донесением из залива Нангмар. Оказывается, туда уже прибыли транспорты «Двина», «Иртыш» и «Байкал». Вслед за ними шли фрегат «Аврора» и корвет «Оливуца» со всеми людьми и имуществом Петропавловска. И самое главное — по распоряжению генерал-губернатора, Петропавловский порт снят и должен быть сосредоточен в Николаевске.