Подвиг начинался в апреле

Дня за два до прибытия в Москву командиры, сопровождающие свердловский эшелон, предупредили комсомолок, что надо быть готовыми к бомбежкам, объяснили, как вести себя при воздушном налете.

В апреле оба уральских эшелона пришли в столицу. Уральским комсомолкам выпала судьба до конца войны защищать московское небо. А небо было неспокойное.

В первую же ночь оно встретило девушек бомбежкой, далекими разрывами зенитных снарядов, судорожной пляской голубых прожекторных лучей.

Защита московского неба была делом нелегким. До самого разгрома немцев в Белоруссии летом 1944 года Москва оставалась для фашистской авиации целью № 1. «Курс на Москву — главный курс авиации рейха!» — это было сказано Герингом, который командовал всей авиацией фашистской Германии.

В апреле 1942 года одновременно с уральскими эшелонами в Москву прибыл еще один девичий эшелон, Он привез комсомолок из Кировской и Ивановской областей.

В части противовоздушной обороны столицы пришло немало комсомолок-москвичек.

Новое, девичье, пополнение позволило командованию за короткий срок отправить на передовые позиции шесть тысяч солдат, защищавших московское небо. Именно это, девичье, пополнение позволило Московскому фронту противовоздушной обороны выдвинуть на запад и северо-запад Подмосковья сотни новых зенитных точек. Уральские комсомолки служили в первых зенитно-пулеметных расчетах, размещенных в Можайске, Волоколамске, Уваровке, а позже в Зубцове, Гжатске и Ржеве.

Тогда же, в апреле 1942 года, появились девушки-добровольцы в частях ПВО Новороссийска. В основном это были жительницы южных областей РСФСР. А поздней осенью, в конце ноября 1942 года, в Москву пришел еще один эшелон комсомолок-добровольцев с Урала и из Сибири. И снова уральские девчата влились в части Московского фронта ПВО, созданного в апреле 1942 года специальным постановлением Государственного Комитета Обороны.

До конца войны эти тысячи российских девчат служили в зенитно-пулеметных и зенитно-артиллерийских полках, в прожекторных ротах и в отрядах аэростатов заграждения. Части московской аэростатной службы состояли в основном из девушек. Многие московские зенитно-пулеметные полки и прожекторные роты наполовину состояли из девушек. 20 тысяч девушек служили в частях Московской ПВО к концу войны[1]. Значительная часть из них были девушки с Урала.

Эти девушки на долгие три года прикрыли столицу с неба, приняли на себя сотни ударов фашистской авиации и не дрогнули, не побежали, выстояли.

Некоторые из них погибли. Многие были ранены, контужены.

Защищая московское небо, российские девчата совершили подвиг, который вошел в историю Ленинского комсомола.

«МОСКВА СЛЕЗАМ НЕ ВЕРИТ»

С Казанского вокзала свердловских комсомолок увозили на машинах. Многие девчата еще не знали, куда приехали, и, только попав на Красную площадь, понимали, что приехали в Москву. А через Красную площадь везли почти всех. Даже если это было не по пути.

Большую часть добровольцев доставили в Чернышевские казармы, расположенные на одной из тогдашних окраин Москвы. Однако в эти казармы попали не все. Многие прибыли прямо в штабы воинских частей Московского фронта ПВО.

Когда на вокзале девчата рассаживались по машинам, они не знали, куда какая машина пойдет. Думали — все в одном направлении. Понятно, каждая старалась сесть вместе с теми, с кем ехала в теплушке. Успели привыкнуть друг к другу за долгую дорогу, подружиться.

Но в машину умещалось меньше девчат, чем было в теплушке. И приходилось порой забираться в другой, соседний грузовик. Размещались со смехом, с шутками. И кричали подругам:

— Ничего, там встретимся!

И не встречались после этого иногда всю войну, иногда всю жизнь. Машины уходили в разные стороны, и никто не знал, куда увезли подруг.

Эти стремительные разлуки, начавшиеся на вокзале, продолжались и в казармах. Напряженно работала там военно-медицинская комиссия. У девушек проверяли и слух, и зрение. Кое-кто уходил от врачей в слезах. Или росту не хватило, или зрение слабовато, или слух. Этим девчатам предстояло возвращаться домой.

Валю Соколову, самую маленькую комсомолку из висимской группы добровольцев, тоже «забраковали». Не хватило двух сантиметров росту. Вале предстояла обратная дорога — в Черноисточинск, где она работала шофером на лесопункте.

Девушка грустно стояла во дворе казармы, с завистью глядела на веселых комсомолок, получивших назначения в воинские части, и думала, что же будет с ней дальше.

Обидно! И от обиды слезы катятся по щекам. И хочется закричать, доказать кому-то, что ты хоть и меньше ростом, но не хуже и не слабее других. И так же, как другие, хочешь и можешь защищать Родину.

Двое командиров, проходя мимо, замечают слезы девушки, останавливаются.

— Ты что плачешь, малышка? — спрашивает один из них. — Москва ведь слезам не верит!..

— И не надо! — отвечает Валя. — Я и не прошу…

— Не взяли? — спрашивает другой. — Ростом не вышла?

Валя молча кивает.

— А ты кто по специальности?

— Шофер.

Валя достает удостоверение.

Командир рассматривает его, качает головой.