Подвиг тридцатой батареи

Немцы несколько раз пытались взять штурмом огневую позицию батареи, но, встреченные метким огнем двух уцелевших орудий, пулеметов и винтовок, отступали, неся большие потери.

Позже выяснилось, что в бою принимали активное участие даже семьи офицеров и сверхсрочников. Женщины стреляли из винтовок, перевязывали раненых, подносили боеприпасы. Когда кончились снаряды и дальнейшая борьба стала бесполезной, командование Севастопольского гарнизона прислало тральщик и буксир, чтобы спасти оставшихся в живых.

Немцы обстреливали корабли и шлюпки, перевозившие людей с берега, но командиры кораблей умело маневрировали и ставили дымовые завесы. Прикрываясь огнем пулеметов, к шлюпкам направились последние защитники батареи. Но танкетки врага отрезали от моря отважных воинов, среди которых были и командир с комиссаром.

С корректировочного поста хорошо видели все это в оптические приборы, но помочь не могли: снаряды Тридцатой туда не долетали. Но когда немецкие танки и бронетранспортеры, подкрепленные большим отрядом мотоциклистов, показались на бугре почти рядом с постом, корректировщики немедленно сообщили об этом на батарею. Раздался залп. Одна танкетка была буквально раздавлена. Другая, пробитая осколками, загорелась. Град шрапнельных пуль сразил много мотоциклистов: в каждом снаряде было более двух тысяч свинцовых шариков. Колонна была рассеяна; обрадованные моряки стали кричать «ура» и качать друг друга, хотя ликовать было еще рано.

Огонь корректировали до тех пор, пока враги не отрезали пост, обойдя его стороной по балкам. Адамов доложил об этом Александеру, и командир приказал возвращаться на батарею, предварительно уничтожив визир, движок и другие механизмы.

Моряки так и сделали и направились вдоль берега в сторону Севастополя. Немцев нигде не было видно, но когда корректировщики подошли к одной деревне, женщины сообщили, что она занята врагом. Пришлось уходить в поле и по балкам пробираться дальше. Мотоциклисты заметили это и ринулись в погоню.

Произошла короткая перестрелка. Несколько вражеских солдат слетело с машин, остальные повернули обратно. Потом путь корректировщикам преградили танкетки. У моряков были противотанковые гранаты, но растерялись и они, и немцы. Обменявшись короткими пулеметными очередями, они разошлись.

Александер и Соловьев расцеловали возвратившихся, поздравили с первым боевым успехом. А тем все казалось, что они не сумели нанести врагу больших потерь…

Наученные горьким опытом, немцы старались днем не подвозить войска ближе, чем на пятнадцать — двадцать километров к Севастополю. Но батарея Александера стреляла более чем на тридцать километров, и фашистские поезда были для батареи неплохой целью. Поэтому Александер и Соловьев, не ограничиваясь постоянными корректировочными постами, старались забрасывать подальше за линию фронта и временные. И хотя корпосты несли потери, их работа в тылу противника стала обычным делом. Немцы, экономившие горючее, перевозили людей и грузы главным образом по железной дороге, но иногда они не могли ждать темноты — каждый час был дорог — и, пренебрегая опасностью, днем гнали эшелоны поближе к фронту.

Однажды к станции Биюк-Сюрень ночью подошел эшелон с боеприпасами. Об этом сообщили два корпоста — выносной, в тылу противника, и постоянный, которым командовал Репков. Не успел поезд остановиться, как на него посыпались снаряды. Вагоны загорелись, паровоз взорвался от прямого попадания, а потом начали рваться боеприпасы. Это было слышно даже в Севастополе. По данным журнала боевых действий дивизиона, на уничтожение этого поезда израсходовали всего шестнадцать снарядов.

Первые дни боев за Севастополь были для батарейцев особенно жаркими. Полевая артиллерия Приморской армии еще не пришла с Южного берега Крыма. Кораблей в бухте было мало, к тому же у них были в это время другие цели. Поэтому Тридцатая и Десятая батареи при поддержке зенитных батарей держали под обстрелом большой участок фронта.

Вот краткая выписка из журнала боевых действий Тридцатой батареи за 4 ноября 1941 года:

«8.49. Один выстрел по кургану Таш-Оба.

14.34. Пять снарядов — по тяжелой батарее противника. Батарея замолчала.

14.55. По наступавшей пехоте и минометной батарее — 19 шрапнелей. Батарея подавлена, наступление приостановлено.

16.36. По балке Коба-Джигла — 6 снарядов.

19.10. Заградительный огонь по шоссе Симферополь — Бахчисарай и по железной дороге в районе хутора Кефели — 21 снаряд. Рассеяно до батальона пехоты.

22.00. Шесть фугасных снарядов по пехоте.

23.04. Шесть шрапнелей по пехоте».

Семь огневых налетов в течение суток. А какие разнообразные цели!