Подвиг "тринадцатой". Слава и трагедия подводника А. И. Маринеско

В черновике биографии нет ни слова о детстве, о яхт-клубе, о плавании на «Товарище». Ну, если детские годы были уже достаточно далеки, то женился-то Александр Иванович почти за год до написания этой биографии. И ведь должно было помниться это событие особо: к этому времени у него появилась дочь Лора — как раз по окончании техникума. Чем же вызвана такая странная забывчивость? На мой взгляд, тем, что у молодого человека мысли были заняты совершенно неожиданным поворотом в его судьбе. Всю жизнь, в общем-то, готовить себя к карьере торгового моряка, много для того сделать и оказаться моряком военным — поверьте, в этом есть что-то не только необычное, но и нелогичное. Было отчего задуматься двадцатилетнему человеку!

Действительно неожиданно, как-то сразу происходит ломка привычного уклада жизни. Все внове, все не так, как было до того. Что обещает, что готовит будущее? Непросто было Александру Ивановичу разобраться в происшедшем. Однако согласился он перейти в военный флот без раздумий. Надо — значит, надо! Так уж приучила нас жизнь, так воспитывал комсомол. Не лично для себя, а ради Родины, ради интересов страны!

Словом, Александр Иванович в двадцать лет стал моряком военным. На штурманских курсах Военно-Морского Флота учился он довольно легко, что неудивительно. В торговом флоте он считался классным штурманом.

В ноябре тридцать четвертого года А. И. Маринеско получил назначение штурманом на подводную лодку «Щ-306» («Пикша»), входившую в первую бригаду подлодок Краснознаменного Балтийского флота. Он попал в Кронштадт.

… Часто-часто забилось сердце молодого штурмана-подводника, когда в Кронштадте, у пирса Купеческой гавани, увидел он первый свой боевой корабль.

Серо-голубое тело «щуки», тесно прижавшееся к бетону причала, было почти неприметным. Над причалом виднелись только рубка, два орудийных ствола да развевающийся на корме Военно-морской флаг. Но не это, не размеры и форма корабля беспокоили штурмана. Думал он о будущих подчиненных, о том, как они его встретят, поймет ли он их, а они — его. Думал молодой штурман о том, скоро ли по-настоящему вольется он в команду, изучит как следует лодку. Внимательно ознакомился со штурманской выгородкой, где отныне был его боевой пост, с гирокомпасом, эхолотом, лагом, радиопеленгатором, радиоприемником и радиопередатчиком — всем порученным ему хозяйством. И увидел, какое оно большое, сложное, разнообразное… Главное же — он был не просто штурманом, а и воспитателем подчиненных, многие из которых оказались его одногодками, а были и постарше его. Но вчерашнего одесского разбитного мальчишку это не смутило.

С первых дней с головой окунулся он в изучение радиодела — нового для него. Затем познакомился с подчиненными. Многому удивлялся лейтенант. Прежде всего тому, какая все-таки своеобразная категория людей — подводники. Особенности службы в одном корпусе, где жизнь или смерть всех зависит от каждого отдельного специалиста, от уровня его подготовленности, степени выдержки и навыков, от психологических качеств, — все это сплачивает экипаж воедино. Таков закон подводной службы. И, поняв это, Александр Иванович неожиданно для себя как бы раскрепостился: стал работать и легко и споро. Делал свое дело он с удовольствием. Вскоре почувствовал, что и моряки понимают его. Больше того: они полюбили своего трудолюбивого и простого в обращении командира. Способного молодого офицера заметило и командование. Начальники поняли, что перспективен, способен на большее молодой командир БЧ. Так, неожиданно для себя, получил Маринеско назначение помощником командира на подводную лодку «Л-1», самый первый наш подводный минный заградитель — корабль огромный и современный. И это — двадцатипятилетний офицер! Только помощником командира «Ленинца» пробыл он всего полгода. В ноябре 1937 года Александра Ивановича послали на курсы переподготовки при Краснознаменном учебном отряде подводного плавания. И не знал тогда Маринеско, что одновременно на судостроительном заводе в Горьком заложили подводную лодку, которой он будет командовать.

Так уж получилось, что, когда подводная лодка «М-96» вступила в строй, вопрос с ее командиром еще не был решен. Кому дать новейшую «малютку»? На примете был только Маринеско. Но он приписан к «Л-1»! И командующий флотом решился: «Ленинец» может немного потерпеть, а вот «малютку» надо срочно вводить в боевой строй! Так решилась судьба Александра Ивановича Маринеско. Его назначили командиром «М-96».

Внешне казалось, пошел он на понижение: все-таки «малютка» рангом и классом ниже, чем «Ленинец». Другой бы, возможно, и воспротивился этому, не дал бы согласия на новое назначение, а Александр Иванович воспринял его как высокую оценку своих способностей.