Подвиг живет вечно (сборник)

— Работал я в США не под одним именем, под тремя, — рассказывал Рудольф Иванович. — В отеле «Латам» числился как Мартин Коллинз. Появлялся я там не регулярно, претензий ко мне со стороны гостиничной администрации не было. А постоянно, с конца 1953 года, проживал в Бруклине, на Фултон-стрит, 252, под именем Эмиля Голдфуса. Хозяин знал, что я профессиональный художник, и отвел мне застекленный верхний этаж, где разрешил оборудовать для работы мастерскую. Иногда я прирабатывал фотографией. За угол платил исправно, с соседями ладил. Они иногда заходили посмотреть новые этюды, которые я делал преимущественно в кварталах бедняков. Был у меня и псевдоним Марк.

— Почему, Рудольф Иванович, вы для студии выбрали район Бруклина? — как-то поинтересовались мы.

— Причина, точнее, объяснение примитивно простое: там ютилось великое множество порой безвестных художников, поэтов-самоучек. Они были скромны и застенчивы от природы, несчастны и одиноки от собственной бедности. Я старался ничем не выделяться: одевался скромнее скромного, питался под стать остальным, жил без семьи.

Случилось так, что в круг связей Абеля проник предатель Рейно Хейханнен, который кое-что знал о работе полковника. Во всяком случае, он мог сказать там, где этого ожидали, откуда Рудольф Иванович приехал и что он кадровый советский разведчик. Источник своей осведомленности Абелю выдали сами агенты Федерального бюро расследований в то летнее утро 1957 года, когда они нагрянули в его номер нью-йоркской гостиницы «Латам».

…В ту ночь с 21 на 22 июня 1957 года Мартин Коллинз решил заночевать в гостинице. Но долго не ложился спать. За окнами во влажной духоте астматически тяжело дышал гигантский город-муравейник. Где-то внизу, в черном мареве, нервно вспыхивали, гасли, неслись в нескончаемой пляске огни реклам, по тротуарам спешили парочки — кто домой, кто на услады предвкушаемых развлечений. Хлопали двери баров, предлагали свои услуги доступные девицы. За четыре года Абель привык к этой ночной круговерти города небоскребов и трущоб. Он мог с полной достоверностью рассказать, что происходит в этот поздний час не только в Бруклине; мог сыграть роль безупречного гида или болтливого попутчика, которого любой американец принял бы за своего, за старожила. Но сейчас его занимали иные мысли: он ждал очередного сеанса радиосвязи с Центром. И никому из обитателей отеля в голову не могло прийти, что происходит в его номере, кроме тех, кто находился в… соседнем. Там уже шла подготовка к операции, ее вели агенты ФБР, наведенные на след Хейханненом.

Окончив сеанс связи, Абель не спеша разделся, еще раз пробежал глазами полученную радиограмму и решил, что пора отдохнуть. Все запланированные на минувшие сутки дела были выполнены.

А рано утром его разбудил резкий стук в дверь. Он вскочил. Из коридора громко окликнули: «Мартин Коллинз?» — «Он самый», — ответил Абель и приоткрыл дверь. Сильный удар отбросил его к стене, в комнату ворвались трое в штатском. Один из них закричал:

— Ну что, полковник, мы-то уж знаем, что вы полковник и чем занимаетесь в нашей стране. Пора знакомиться!

Предложив Абелю сесть на кровать, они представились: агенты ФБР. Затем последовал допрос. Абель хладнокровно молчал. «В наших руках имеется достоверная информация о том, кто вы есть на самом деле. Мы давно следим за вами. Лучший для вас выход — немедленно дать согласие на сотрудничество с нами. В противном случае — арест». Абель наотрез отказался от сделки с агентами. Видимо, ФБР предполагало такой вариант и для подстраховки включило в операцию сотрудников службы иммиграции и натурализации. До нужного момента эти люди притаились за дверью номера. Они вошли лишь тогда, когда Абель спокойно и твердо повторил: «Мне не понятно, о каком „сотрудничестве“ вы говорите. Я не могу ничего добавить к тому, что уже сказал». Роберт Шененбергер, Леннокс Канцлер и Эдвард Фарли чувствовали себя хозяевами положения и торжествовали, предъявив, по существу, беспомощному в такой ситуации Абелю незаконный ордер на арест. Основание? Иностранец, нелегально въехавший и находящийся на территории США, не зарегистрированный в службе иммиграции. Затем агенты приступили к обыску.

Мужество и находчивость не изменили полковнику, оказавшемуся в окружении шестерки натасканных служак. Попросив разрешения сходить в туалет, чтобы привести себя в порядок после сна, он ловко избавился там от своего шифра и полученной накануне радиограммы. Однако некоторые другие предметы, свидетельствующие о его профессиональных занятиях, все же оказались в руках ищеек ФБР.