Подвиги бригадира Жерара. Приключения бригадира Жерара (сборник)

Конечно, это глупо с моей стороны: я дряхлый старик, а хвастаю былыми победами, но должен признать, что в старости меня утешают и успокаивают воспоминания о женщинах, любивших меня, и о мужчинах, которых я в чем-то превзошел. Приятно подумать, что через пять лет после того, как заключили мир, лорд Рафтон приехал в Париж и заверил, что мое имя все еще помнят в северном Девоншире. Люди не забыли моих славных подвигов. Особенно много, напомнил лорд Рафтон, говорят о боксерском поединке, который я провел с достопочтенным Болдоком. Дело было так. По вечерам в гостях у лорда Рафтона собирались спортсмены. Они выпивали достаточно вина, заключали удивительные пари, беседовали о своих лошадях и охоте на лис. Я прекрасно помню этих необычных людей: сэр Бэррингтон, Джек Лаптон из Барнстейбла, полковник Эддисон, Джонни Миллер, лорд Сэдлер и мой противник, достопочтенный Болдок. Все они были на один манер: пьянчуги и отчаянные драчуны, игроки, каждый со своими причудами и фокусами, хотя при этом добрые малые, может, немного грубоватые. Лишь толстяк Болдок, который кичился своими боксерскими талантами, отличался от других. Насмешки Болдока над французами, которые якобы ничего не смыслят в спорте, заставили меня вызвать его на поединок в том виде спорта, в котором он был особенно силен. Вы скажете, что это безрассудство, друзья мои, но бутыли с вином пустели одна за другой и молодая горячая кровь давала о себе знать. Я решил драться с этим хвастуном. Я докажу, что если нам и недостает боксерского мастерства, то мы с лихвой компенсируем недостаток опыта храбростью. Лорд Рафтон долго возражал против этого поединка. Я же не отступал от своего решения. Остальные подстегивали меня, похлопывая по спине.

– Оставьте, Болдок, он наш гость, – сказал лорд Рафтон.

– Но он сам предложил, – ответил Болдок.

– Послушайте, Рафтон, они не причинят друг другу вреда, если наденут перчатки, – сказал лорд Сэдлер.

На этом и остановились.

Я еще раздумывал, что за перчатки используют в боксе, как слуги вынесли две пары кожаных подушек, чем-то похожих на перчатки для фехтования, но гораздо объемнее. Мы натянули их на руки и сбросили с себя сюртуки и жилеты. Стол со стаканами и графинами на нем отодвинули в сторону. Нас поставили лицом к лицу. Сэдлер уселся в кресло и взял в руку часы.

– Время! – скомандовал он.

Признаюсь, друзья, что в эту минуту я так волновался, как никогда ни перед одной из своих многочисленных дуэлей. Будь у меня в руках сабля или пистолет, я бы расправился с этим толстым англичанином в мгновение ока. Но как его одолеть, да еще с такими огромными кожаными перчатками? Так перед началом боя я был обезоружен.

– Запомните, Жерар, никаких ударов ногами, – шепнул мне лорд Рафтон.

У меня на ногах были лишь легкие туфли, но хоть мой противник невероятно толст, пара ударов ногами обеспечила бы мне победу. Однако если в боксе существуют правила, как в фехтовании, то их надо соблюдать. Я смотрел на англичанина и ломал голову над тем, как атаковать его наилучшим образом. Его оттопыренные уши были необыкновенно большими. Схватив за них противника, я бы легко смог повалить его на землю. Я бросился вперед, но неуклюжие перчатки подвели меня: дважды его уши выскальзывали у меня из рук. Он несколько раз ударил меня, но удары меня не пугали. Я снова схватил его за ухо. Англичанин упал. Я бросился на него сверху и стукнул головой об пол.

Как в этот момент зашумели бравые английские джентльмены! Они смеялись и хлопали меня по спине.

– Ставлю на француза один к одному! – воскликнул лорд Сэдлер.

– Он грязно дерется, – закричал мой соперник, растирая рукой покрасневшее ухо. – Бросился и повалил меня на землю.

– Вы сами виноваты, – холодно парировал лорд Рафтон.

– Время! – объявил лорд Рафтон, и мы снова бросились друг на друга.

Англичанин кипел от злости. Его маленькие глазки горели ненавистью, как у бульдога, лицо выражало ненависть. Я же держался легко и непринужденно. Когда французский джентльмен дерется, он не испытывает ненависти к противнику. Я вышел вперед и поклонился, как всегда поступаю перед дуэлью. В моем поклоне грации и куртуазности {145}было не меньше, чем скрытого вызова. Кроме того, немалая толика насмешки сопровождала пожатие плечами. В этот момент Болдок нанес мне удар. Комната закружилась у меня перед глазами. Я свалился на спину, но тотчас же вскочил на ноги и бросился на соперника. Его волосы, уши, глаза, нос – за все я яростно хватался. Снова я почувствовал удовольствие от схватки. Крик триумфа вырвался у меня из груди.

– Да здравствует император! – воскликнул я и ударил его головой в живот.

Болдок обхватил меня одной рукой за шею и стал наносить удары другой. Я вцепился в его руку зубами. Англичанин завопил от боли:

– Уберите его, Рафтон, – взвизгнул он. – Уберите, скорее. Он покусал меня!