Подвиги Рокамболя, или Драмы Парижа

Когда она пришла в себя, то лежала в кровати и около нее находились Фанни и какой – то маленький человек, выдавший себя за доктора, – это был агент Вильямса, они уверили Баккара, что она видела все, что только произошло перед этим, в бреду, так как она уже больше недели как больна.

Через несколько времени после этого Баккара убедилась, что ее обманывают, и хотела заявить обо всем префекту полиции, тогда сэр Вильямс без дальних церемоний отправил ее насильно в Монмартр – сумасшедший дом к доктору Бланш.

Вишня, выведенная Коляром от Коклэ, была посажена в закрытый фиакр и отвезена им в Буживаль, где ее поместили в принадлежавший сэру Вильямсу уединенный дом, находящийся среди огромного пустынного сада.

Здесь она была поручена строгому караулу и попечениям одной из отвратительнейших женщин – мегер – вдове Фипар – любовнице уже известного нам акробата – шута Николо.

Когда Фернана потребовали к допросу, то он, как и следовало ожидать, заявил, что не виновен.

Тогда сделали обыск в его квартире и у Баккара, в спальне которой было найдено его пальто, в кармане которого находился украденный портфель.

Тогда Фернан Роше был переведен в Консьержери.

Теперь мы вернемся назад и посмотрим, что делал в это время граф Арман де Кергац.

Расставшись с Жанной, которую, как мы знаем, он проводил до самой ее квартиры, он вернулся домой

и тогда же почувствовал, что он начинает любить эту молодую прелестную девушку.

Проведя самую тревожную ночь, он на другой день позвал к себе Бастиана.

– Мой старый дружище! – сказал он ему. – Надень свой синий сюртук и отправляйся в улицу Мелэ, № 11 и посмотри, нет ли в этом доме свободной квартиры. И вообще, постарайся устроить так, чтобы ты мог переехать туда.

Поместившись в этом доме, ты должен навести самые точные справки о девице Жанне, которая живет там, и если только она окажется честной и достойной девушкой, то познакомься с ней.

Бастиан в точности выполнил приказания Армана и под благовидным предлогом познакомился с Жанной, которая жила вместе со старой кухаркой Гертрудой.

Дня, через два после этого Бастиан устроил совершенно свою новую квартиру в улице Мелэ, Ng 11 и, заперев ее на ключ, отправился к Арману за получением новых инструкций.

На повороте в улицу Лошадиных шагов мимо него промчался щегольский тильбюри, запряженный английской лошадью, которой правил молодой человек; возле него сидел грум.

При виде этого молодого человека Бастиан невольно вскрикнул.

– Боже мой! – проговорил он, несколько оправившись. – Да ведь это Андреа, но Андреа с черной бородой и волосами.

Проговорив это, старый гусар проворно вскочил в первый попавшийся ему на глаза фиакр и крикнул кучеру:

– Луидор! Два луидора – но только не теряй из виду этого тильбюри!

– Ого! – ответил извозчик, – барин, вероятно, русский князь, и ежели он обещает заплатить так хорошо, то у моей лошади вместо ног будут крылья.

И он изо всех сил стегал свою лошадь.

Лошаденка помчалась быстрее стрелы.

Бастион гнался за сэром Вильямсом и догнал его тогда, когда он только что вошел в свой павильон.

Старый гусар, не теряя времени, вступил в разговор с его грумом и узнал, что его барина зовут сэр Вильямс и что он английский баронет.

Бастиан не удовлетворился этим и пробрался к самому баронету под предлогом купить у него лошадь.

Но сэр Вильямс ни малейшим признаком не выдал себя, хотя Бастиан сказал ему прямо, что он узнает в нем виконта Андреа.

Хладнокровие англичанина окончательно сбило его с толку.

– Я хочу раздеть вас, – проговорил тогда Бастиан.

– Это зачем? Разве я каторжник?

– Нет, но у вас на теле должно быть неизлечимое родимое пятно.

– Вы думаете? – усмехнулся джентльмен, притворяясь испуганным.

– Я уверен в этом, – настаивал Бастиан. – На левой груди у вас должно быть черное пятно. Я видел вас ребенком. Я видел вас нагим.

– У меня много родимых пятен, – ответил англичанин и при этом раскрыл ворот своей рубашки.

Вся его грудь была мохнатая, как у обезьяны. Бастиан между тем помнил, что у виконта Андреа все тело было совсем белое.

Этого вполне было достаточно, чтобы поколебать его глубокое убеждение в тождестве баронета сэра Вильямса с виконтом Андреа, и лицо его, за минуту перед этим базовое от гнева, покрылось вдруг смертельной бледностью.

– Это не он, – прошептал Бастиан.

Тогда, в свою очередь, сэр Вильямс нашел выгодным для себя выпытать у бедного гусара все то, что тот знал про Армана и Жанну, и затем вызвал Бастиана на дуэль, находя, что ему будет гораздо лучше отвязаться от него раз и навсегда.

– А, ты опять влюблен, Арман де Кергац? Ну, так это обстоятельство дозволит мне рассеять тебя немножко и остановить твои деятельные розыски наследников Кермона, – проговорил сэр Вильямс после ухода Бастиана.

– Да, добавил он, немного подумав, – я сделаю из этой Жанны себе любовницу, когда убью Бастиана,

Воротившись в отель, Бастиан рассказал Арману о своей встрече.

– Уверен ли ты, что это не он? – спросил еще раз граф.

– Да, я теперь почти убежден в этом.

– Так, но ты не будешь драться с ним, лучше буду драться я. – Бастиан молча пожал плечами.