Подвиги русских амазонок (СИ)

Многое мы можем понять из косвенного свидетельства: росписи полков. Она сохранилась в "Сказании о Мамаевом побоище" и, более достоверно, в Никоновской летописи [там же, т. 11, с.c. 54-59] и пространной летописной повести о Куликовской битве в Новгородской летописи 1539 г. (список Дубровского) [там же, т. 43, с.154]. Покидая Москву, Дмитрий Иванович собирался атаковать врага первым. Из росписи это ясно видно. Сильнейшими были сделаны передовой и правофланговый полки. Полк правой руки: по 1-му значению - прЯмой, ударный. Его образовывали контингенты Ростовского, Ярославского и Стародуб-Залесского княжеств, и здесь же был и соправитель вел.князя Владимир Андреевич с серпуховским, белецким, муромским, мещерским полками (их ведут князья-воеводы). В авангарде стояли коломенские, костромские, переславльские, владимирские, юрьевские части: больш.часть сил Владимирского княжества. Москвичи, самые многочисленные, стали позади них в Большом полку, вместе с белозерцами и (?) смоленцами. На левом крыле находились только брянцы, их мог поддержать сторожевой полк оболенцев. Прибытие в разгар похода братьев-Ольгердовичей с дружинами и полоцким полком не изменило логики диспозиции: Ольгердовичи были поставлены в авангард, откуда расступились на фланги коломничи и костромичи.

Совсем иначе войска построились для боя - после того, как Дмитрий допросил татарского языка, во время форсирования Дона приведенного разведчиками Петром Горским и Карпом Александровым, узнав о силах Мамая. В засадный полк - далеко на отшиб (вне видимости татар), за левым крылом, были отведены брянские, а также кашинские и новосильские полки (видимо, из авангарда, куда, на опустевшее место, были выдвинуты белозерцы). Сюда же перешел с правого крыла Владимир Храбрый со всеми [см. там же, с.135] своими силами, а на пополнение полка левой руки, ослабленного перед этим, также покинули правое крыло ярославцы. В полку правой руки остались только ростовские и стародубские полки. Командовать этими небольшими силами - было вверено князю Андрею Федоровичу Ростовскому.

Огромная часть сил, с Владимиром Храбрым создававшая не столько засаду, сколько 3-й эшелон, большую часть боя просидела в засаде и, судя по названным погибшим, в решающей атаке понесла минимальные потери. Сообразно этому, в повестях о Куликовской битве, стоящих в суздальских летописях (в отличие от "Сказания..."), о Владимире Храбром практически не упоминается. Но о подвиге ростовцев: с обнаженными (бежавшими москвичами) левым флангом отразивших ордынский натиск, смяв венецианских(из Таны) арбалетчиков и обратив в бегство кавказскую и татарскую конницу, вообще нет повествований! Хотя, кроме передового полка, лишь в полку правой руки известны князья, погибшие в бою...

Ростовских воинов вдохновляла, бившаяся в их рядах, княжна Дарья. Однако для героинь т.наз. "православной цивилизации", обязанных отличаться лишь холуйством пред родителями, мужьями и "отцами духовными" (а ныне также и работодателями), такого не полагается. И Дарья Андреевна - не удостаивается ни почестей исторических, ни звания благоверной святой, будучи гораздо более достойной оного, нежели Дмитрий Иванович Московский, как рисуют его летописи: подобранный в стороне от места боя, под сеченым деревом, без сознания, но без единой раны [там же, с.136]...

3.Федора Пужбольская

В веке ХV известна княгиня Настасья Слуцкая (урожденная Острожская), по смерти мужа отстаивавшая Слуцк от крымских татар, а также и от знаменитого Михаила Глинского, даже сватавшегося, пытаясь получить ее княжество (в фильме "Анастасия Слуцкая" это превращено в "лав стори"). С ее меценатскими трудами связано создание Слуцкой летописи (младшая редакция Белорусской летописи). Но известна она в литовских латиноязычных хрониках. В православные летописи, по крайней мере - введенные в научный оборот, подвиги этой православной княгини не включались!

Всё, чем мы располагаем, это выписки из бумажной полуустАвной (т.е. ХVI - ХVII века) летописной рукописи купца В.П.Хлебникова, сгоревшей в 1856 г., делавшиеся Александром Артыновым. Александр Титов пишет, что использует "...уцелевший список с этой рукописи". В нем рассказывалось о княжне Федоре, дочери Ивана Ивановича Пужбольского-Верши. Вменялись "...этой княжне все доблести амазонки, упоминая вместе с тем о ее пламенной любви к князю Василию Дмитриевичу Бычкову. Любовь эта была так сильна, что когда князь Василий отправился в числе вождей дружины Дмитрия Донского на смертный бой с татарами, то княжна Феодора последовала за ним. Князь Василий пал на Куликовом поле у Красного холма смертию героя, а княжна Феодора, сильно раненная, была привезена на свою родину участвовавшим в той же битве князем Василием Васильевичем Ласткой (Ласточкой)" [А.А.Титов "Предания о ростовских князьях", 1885]. Обилие имен собственных, проверяемых по родословным источникам, позволяет нам - работать с сей новеллой.