Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России

   26 апреля из Кизи в Николаевское прибыл Разградский. Бошняк прислал мне с ним донесение из Де-Кастри. Разградский через нарочного сообщил мне: "1) что, следуя по Амуру, он убедился, что все гиляки к нам расположены и довольны, что мы поселяемся в Кизи; 2) что являвшихся сюда с различными злонамеренными о нас слухами двух человек они прибили (одного до полусмерти) и прогнали; 3) что надобно теперь надеяться, что с их помощью сообщение между Николаевском и Кизи более или менее обеспечено, ибо они охотно, за щедрое вознаграждение {Это вознаграждение обыкновенно состояло в "юсь", по их выражению, -- то-есть миткале и китайке, и "тамчи", то-есть махорке.}, готовы помогать мне. Вообще, -- писали мне Разградский и Орлов, -- гиляки, видя наше постоянно доброе к ним отношение, соблюдение полной справедливости, уважения к их обычаям и, наконец, полное отсутствие желания навязывать им наши обычаи, не соответствующие ни образу жизни, ни положению народа, видимо встали на нашу сторону. Маньчжуры же, видя, что мы вовсе не вредим их торговле и всеми средствами охраняем край от внешних на него покушений, точно так же почувствовали к нам расположение". По прибытии в Кизи Разградский нашел Березина водворившимся в селении Котово и производившим уже расторжку с гиляками, мангунами, гольдами и другими. Но, к несчастью, у него было слишком мало товаров.

   Сухари и продовольствие он немедленно отправил с туземцем и казаком в Де-Кастри, к Бошняку.

   Н. К. Бошняк 15 апреля из залива Де-Кастри доносил мне: "К 25 марта лёд во внешней части залива около мыса Клостер-Камп130 разломало, и с этого времени эта часть залива сделалась доступной для судов с моря. Лёд же в самом заливе стоял до 7 апреля и только после этого при сильном северо-восточном ветре его начало ломать. До сих пор залив еще наполнен ломаным льдом. Вчерашний день, 14 апреля, с горы у Клостер-Кампа мы увидели в трубку к югу на горизонте большое трёхмачтовое судно, за которым начали следить.

   "12 апреля мы перебрались во вновь выстроенную, покрытую хворостом избушку. Это помещение после бивуачной жизни то в грязных юртах туземцев, то на голом снегу, показалось для нас раем. В сделанном нами в этой избушке из глины камине мы поддерживаем огонь, дабы не заводилось сырости. Продовольствия при посте с получением от Березина и затем от Разградского муки, сухарей, сахару и чаю хватит, я полагаю, на два месяца. Сухари мы бережём для похода, а вместо хлеба и пирожного печём у камина (единственной у нас печи) лепешки на рыбьем жире с рыбой; к обеду варим уху, а иногда и щи; обедаем и пьём чай все вместе. Для подкрепления команды я каждый день даю ей по 2 чарки маньчжурской водки (очень скверной), доставляемой нам Березиным из Кизи. Мы приобрели от купцов (за 2 конца китайки, якутский топорик и 5 аршин (3,5 м) миткаля) лодку в 20 футов (6 м) длины и 5 футов (1,5 м) ширины; теперь готовим её к походу: смолим, конопатим и возвышаем борта.

   "Такова наша жизни и занятия. Всей команды при посте в настоящее время три казака и тунгус. Мы все здоровы и бодры.

   "Имея постоянные сношения с населением залива Де-Кастри и с возвращающимися через этот залив с тюленьего промысла гиляками, промышляющими вдоль берега к югу от Де-Кастри, я, кроме вышеупомянутых сведений, получил ещё следующие:

   "По карте Крузенштерна, составленной по материалам описи Лаперуза и Браутона, в северной широте 49° у берега показаны два больших острова; согласно с этим и с вашими указаниями, первая забота моя была разузнать от гиляков сколь возможно подробнее об этих островах. Из всех объяснений оказалось, что никаких у берега островов не существует, но что около этой широты должен быть выдающийся в море полуостров с двумя возвышенностями. Лаперуз и Браутон, следовавшие, вероятно, в значительном расстоянии от берега, приняли полуостров за острова. Туземцы сообщили мне, что именно вблизи этого полуострова должен быть закрытый залив, который они называли Хаджи-ту".

   15 мая я получил с нарочным из Аяна предписание управлявшего Морским министерством, генерал-адмирала Константина Николаевича от 12 февраля 1853 года. Вот его содержание:

   "По распоряжению президента Северо-Американских Штатов снаряжены две экспедиции: одна с целью установления политических и торговых связей с Японией, а другая -- учёная -- для обозрения берегов Тихого океана до Берингова пролива; почему правительство Штатов просило дружелюбного внимания и содействия этим экспедициям в случае, ежели бы суда зашли в пределы наших владений на азиатском и американском берегу. Государь император высочайше повелеть соизволил предписать начальствующим лицам в тамошних наших владениях оказывать экспедициям дружественное внимание и приветливость в должных границах благоразумия и осторожности".