Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России

Отсюда Бошняк поехал к северу на озеро Самагиров и прибыл в селение Сали, расположенное на южном берегу озера. Из Сали, следуя по берегу Самагирского озера на восток-северо-восток, он через 30 верст достиг селения Вево. Отсюда поехал вдоль берега на северо-северо-восток и прибыл в селение Бери, расположенное в северной оконечности озера Самагиров. Бошняк определил, что озеро Самагиров тянется с юго-запада на северо-восток на пространстве около 50 верст ^{74}. С этого озера из селения Дери по речке того же имени Бошняк, проехав 20 верст в северосеверо-восточном направлении, достиг протоки Чуля, соединяющей эту речку с озером Чукчагиров. Следуя по этой протоке на N½W, спустя 20 верст он достиг селения Чуля, на южном берегу Чукчагирского озера. Из Чуля Н. К. Бошняк поехал вдоль берега озера на восток-северо-восток и спустя 20 верст достиг селения Кика. Из этого селения, следуя вдоль берега к северо-востоку, через 25 верст он прибыл в селение Песа, самый северный пункт на озере. Из Песа, следуя на юго-запад, он проехал 20 верст и достиг селения Ча, расположенного в долине речки Ольджикан, вытекающей из этого озера и впадающей в реку Амгунь, и через 20 верст достиг ее устья, при котором на реке Амгуни расположено селение Дульбика, то самое, до которого доходил по Амгуни Н. М. Чихачев. Из вышесказанного видно, что Чук-чагирское озеро тянется от запада-юго-запада к востоку-северо-востоку на пространстве около 40 верст и что оно соединяется водным путем с озером Самагиров и с рекой Амгунь. Бошняк вернулся в Петровское, следуя по рекам Амгуни и Амуру и по Амурскому лиману.

«Берега озер Чукчагирского и Самагирского, а равно и верховьев рек Горин и Амгунь, — по словам Н. К. Бошняка, — изобилуют превосходными строевыми лесами, преимущественно лиственницей, кедром и елью. По словам местных жителей, озера эти глубоки и изобилуют рыбой. Берега эти вообще возвышенны и на них, по-видимому, есть местности, удобные для заселения земледельцами. Образ жизни и язык населения, самагиров и чукчагиров, одинаковы с обитателями реки Амгунь, то есть тунгусов. Самагиры и чукчагиры вообще кротки, добродушны и привязаны к русским; доказательством этого служит то, что из являвшихся к ним трех человек, которые разглашали о нас дурные слухи и подстрекали их уничтожить нас, они двоих прибили и прогнали, а одного убили».

Во всех селениях, в которых Н. К. Бошняк останавливался, он объявлял туземцам, что так как весь этот край до моря принадлежит России, то всех жителей мы принимаем под свою защиту и покровительство.

К наступавшему новому 1853 году, подобно как и к предшествовавшему, все мои благородные сотрудники были в сборе, чтобы встретить и этот год как бы в одной родной семье.

После разрешения пограничного вопроса нам оставалось в 1853 году приступить к окончательному разрешению второго вопроса — морского — и вместе с этим в следующую навигацию принять меры к предупреждению и устранению всяких покушений на этот край с моря. Для этого следовало занять залив Де-Кастри и ближайшее к нему на реке Амуре селение Кизи, так как Де-Кастри представляет ближайшую к

Николаевскому на берегу Татарского пролива местность, из которой нам было бы удобно наблюдать за действиями иностранных судов в проливе в то время, когда Амурский лиман бывает еще покрыт льдом. Занятие этого пункта было выгодно нам еще в том отношении, что при наших небольших средствах мы могли начать исследование берега к югу. Занявши же залив Де-Кастри, необходимо было основаться и в селении Кизи, так как оно по удобству сообщения с заливом могло служить прекрасным депо для Де-Кастри. Я хорошо понимал, что подобное распоряжение с моей стороны в высшей степени дерзко и отчаянно и что оно может повлечь за собой величайшую ответственность. Но ввиду того, что только такими решительными мерами представлялась возможность разъяснить правительству важное значение для России Приамурского и Приуссурийского бассейнов, я решился действовать энергично; личные расчеты и опасения я считал не только неуместными, но даже преступными. Все мои сотрудники, одушевленные моей решительностью, готовы были на все лишения, трудности и опасности, которые нам готовил новый 1853 год.

Глава девятнадцатая. Занятие Кизи и Де-Кастри. Первые сведения о заливе Хаджи