Подвиги русских врачей

Комментатор к избранным сочинениям Д. Самойловича предполагает, что речь эта была написана в 1782 г., но и в дальнейшем он через всю жизнь свою пронес эти мысли о враче и его деятельности. Так, много позднее, в работе «Способ наиудобнейший к недопущению в народе где-либо возникнуть, паче же бы усилиться, смертоносной язве, заражаемой чуме», изданной в Николаеве в 1803 г., Самойлович писал:

«Предложить ему (врачу. — Г. В.) быть не нежущимся в пуховиках, но скороподвижнейшим во всякое время и на всякий случай всенепредвидимый. Предложить ему быть человеколюбствующим, сострадательным и входящим для пользы повсенародной во всякообразные подробности… Словом, предложить ему ознаменовать себя толикое заслуживающим внимание повсемественное, чтобы всюду в народе и повсегда ожидали б его, аки бы некоего ангела-хранителя!»

На юге — в Тамани, Одессе и во многих других городах, где появлялся этот истинный борец за жизнь человеческую, он действительно «обуздывал» чуму. Трудно представить, как мог он в сравнительно короткое время, в пожилом возрасте, в 1795–1798 гг., побывать в Тамани, Фанагории, Керчи, Евпатории, Одессе, Дубосарах, Очакове, Елисаветграде, Каменце-Подольском, Николаеве и Екатеринодаре; а ведь тогда не было железных дорог.

Все учение Самойловича основано на личном опыте, трудах и размышлениях. Во время московской эпидемии чумы Самойлович предложил в целях дезинфекции окуривать одежду больных особыми порошками. Но на ком испробовать эффективность этого способа? Самойлович долго не задумывается, надевает на себя продезинфицированную этим способом одежду больных, чтобы проверить безопасность своего предложения.

В первые дни борьбы с чумой в Москве (1771 г.) население, запуганное страшной болезнью, озлобленное поборами чинуш и подстрекаемое темными людьми, покушалось на жизнь Самойловича («лекари разводят мор»); однако именно среди этого населения Данило Самойлович снискал себе в конце концов огромную популярность[5].

В 1776 г. он уехал за границу почти на семь лет (1776–1783 гг.) и в Лейдене в 1780 г. защитил диссертацию на степень доктора медицины. Диссертация была посвящена вопросу не эпидемиологическому, а акушерскому — об операциях кесарева сечения и рассечения лонного сочленения при невозможности нормальных родов из-за узкого таза рожениц. Работа обратила на себя внимание и в том же году была переиздана в Лейдене; она получила известность, ее цитировали, на нее ссылались.

Титульный лист работы Д. С. Самойловича «Микроскопические исследования о существе яду язвеннаго».

Пребывание за границей способствовало обогащению опыта Самойловича по борьбе с чумой в 1771–1772 гг. Там было написано и издано замечательное «Рассуждение о чуме», вышедшее на французском языке в Париже в 1783 г. В Страсбурге в 1782 г. им издается рассуждение («мемуар») о противочумных прививках и еще несколько работ по борьбе с этой болезнью. В бытность за границей Самойлович был избран членом многих академий. К словам Самойловича прислушивались во всем мире, но мало ценили на родине. Он являлся членом академий: Дижонской, Нимской, Марсельской, Лионской, Тулузской, Майянской (Майнцской), Мангеймской, Туринской, Падуйской, Парижской. В России после возвращения Самойлович был встречен холодно и даже враждебно. Российская Академия его своим членом не избрала. С 1783 г. началась его работа в армии.

Самойлович не пользовался благосклонностью Екатерины II. Вероятно, немилость всероссийской императрицы была вызвана главным образом тем, что Самойлович пробыл много лет во Франции, где вращался среди революционно настроенных лиц, и, конечно, Екатерина считала, что этот русский доктор заражен революционным духом. Вот почему Самойлович в 1790–1792 гг. остался не у дел, затем был назначен рядовым врачом Московского госпиталя.

Лишь вспышка чумы заставила медицинское начальство назначить его главным доктором учрежденных карантинов в Екатеринославской и Вознесенской губерниях и Таврической области.

На много лет обогнал Самойлович свое время. Им была предложена предохранительная прививка против чумы. Об этом Самойлович писал в 1782 г. в своем особом мемуаре, а затем в 1783 г. в своих письмах в Дижонскую академию. С целью предохранения от чумы Самойлович предложил прививать людям содержимое нагноившихся бубонов, считая, что «яд язвенный» в них ослаблен. Самойлович не считал нужным прививать все население, но думал, что такие прививки или полностью предохранят ухаживающий персонал от заражения чумой, или облегчат течение болезни. Самойлович пришел к этой мысли на основании наблюдения над самим собой. Вскрывая у больных бубоны, он трижды заражался чумой, но болезнь протекала легко. Интересна и теоретическая трактовка Самойловичем всего процесса наступления невосприимчивости.

Чувством уверенности и особенной скромностью звучат его слова: