Подвижникам любви

Огонь ее обладает чудодейственной силой против врагов, обращая их в пепел. Инквизиция обратится в зловонный прах, развеянный на чьих-то брошенных дворах, в пустынях…

Дитя Мое, сегодня Я спешу к тебе со следующим наставлением: возлюби страстное. Я знаю, как ты любишь Меня, сколько принес жертв и совершил подвигов во имя Мое. Я знаю, сколько душ обратил ты в истинную веру, сколькие благодарят тебя и сколько у тебя врагов.

Но, дитя Мое, сегодня Я призываю тебя взойти на духовную ступень отца богоцивилизации. Возлюбить страстнОе составляет черту истинного отца-помазанника. Любовью к страстнОму побеждается наш общий враг.

Люцифер? О дитя Мое, Я могу тебе сказать о нем то, что ты не услышишь больше не из чьих уст, кроме Моих. Его несчастье было в отвержении страстнОго. Люцифер недоумевал: «Зачем оно? Разве нельзя обойтись без него?» Любовь в его представлении несовместима со страданием, оставленностью, пустыней, несением за кого-то.

Дитя Мое, эту бедную напоминающую сиротливую пустыню землю Я жажду охватить пожаром Моего страстнОго. В страстнОм земля преображается. В страстнОм ученик Христов рождается.

Позади, дитя Мое, школьные катехизисы, ежедневные мессы, приходские костыли и мило видные батюшки. Впереди — пустыня страстнОго, дитя Мое. Ее ад обращается раем, а в ее раю полыхает свеча мученичества любви.

Помазанник пребывает одновременно в тысячах миров, в аду и в раю. Любовь его разгорается до неслыханных пределов и ему открыты бесконечные Врата. Но и страстное заносит его в космические вихри.

Дитя Мое, хочешь ли знать, как Я победил лукавого в земные дни? Своим круглосуточным страстнЫм. Я навел на врага Моего панику. Люцифер ничего не мог понять и сделать. Я сбивал его с толку не проповедью в Иерусалиме, где он мог бы легко настроить против Меня толпу, а Своей горней молитвой с горячими слезами и воздетыми в любви руками.

Голгофа, Крестный путь явили всего лишь вершину лестницы страстного, испытанного Мной в земные дни.

Дитя Мое, Я хотел бы, чтобы ты обрисовал и начертал путь страстного для человечества XXI века как истинный путь в Царствие и прежде сам был помазан к высоким ступеням лестницы присноблаженных пассий.

О дитя Мое, Мой разговор с Отцом нашим был таким. Я просил у Отца еще и еще страстного из любви Моей к Нему. И Отец ограничивал Меня. Моя любовь к Отцу определялась готовностью страдать из любви к Нему, безмерностью страстнОго.

Дитя Мое, некогда Я просил у тебя молитв, отречения от мира, дерзновенной метанойи и бесстрашия. Сегодня Я хочу от тебя только одного: радости в страстнОм. Дитя Мое, в страстнОм Я люблю тебя в миллион крат больше, чем в обычном состоянии. Во мраке, в умопомрачении Я вижу в тебе малого христа, малого Себя.

Я люблю тебя в твоей мученической Гефсимании с психотронными пушками, нацеленными на тебя револьверными дулами, черной магией и проч. чертовщиной. Да, круги и вихри адовы реют над Гефсиманией. Но Я не собираюсь переименовывать нашу обитель. 'СвященоТеогамией' она станет впоследствии. А до 'матушки Марии Небесной Доброты' пока не тянет. Оставайся в блаженной Гефсимании, поскольку в оливковом саду Я испытал вершину дозволенного Мне Отцом страстнОго. Прочее явилось претворением уже свершившегося.

СтрастнОе, дитя Мое, знаменует переход в жизнь будущего века и возведение на ступень помазанника. Несчастная римо-католическая инквизиция в ужасе от страстнОго подвергала пыткам тысячи Моих учеников, принявших внутреннюю Гефсиманию с кровавыми слезами. «Еретики» стали святыми и обрели венцы. А инквизиторы пали хуже изуверов и насильников.

Сегодня, дитя Мое, наш дорогой Отец первой заповедью на Своих белых скрижалях назвал бы: «Ни малейшего общения с инквизицией, этими проклятыми проклятых». Я не нахожу для них адекватных слов ни в русском, ни в других земных наречиях. 'Змеи', 'тарантулы', 'привидения с адского дна', 'изуверы', 'изверги', 'сыны дьявола', 'синагога сатанина' звучит сегодня слабо для этих адовых мутантов, для этого капища дьяволоцивилизации. Послушай, дитя Мое, что Я скажу тебе о римо-католиках.

Премудрость наша готовит богочеловечество, возводит в идеал. Своим ученикам СвященноТеогамию. Дьявол готовит свои люциферовы полки из коварных мутантов. Они хотели бы уже трижды погубить мир, открыв все возможные люциферовы врата, но ничего не могут, поскольку мир сей во власти дьявола, но земля в ведении Премудрости.

Возлюби страстнОе: в нем возжигается во внутреннем монсегюрская свеча. Возлюби страстнОе, дитя Мое: оно — Брачный одр, Христу сочетавание. Возлюби страстнОе: им вырабатывается горячее мирро и Последняя Капля помазанника. Возлюби страстнОе, дитя Мое: оно твоя маленькая ежедневная жертва.

Скажи Мне, какой агнец без страстнОго? А Я, дитя Мое, в апокалиптическом трактате Иоанна Богослова Агнец. Церковь именуется в его же книге 'невестой Агнца'. Значит и ты, сын Мой, невеста Агнца — агница Моя. И Я сегодня жажду передать тебе пожар Моей любви.