Подвижники. Избранные жизнеописания и труды. Книга 2

На юге звезды большие, сверкающие. Как не ощутить себя на крыле Вечности, лежа на крыше и завернувшись в одно только покрывало. Сразу не заснуть – и долго лежит мальчишка, вспоминая все, что было днем, или путешествуя по сверкающим небесам. Все вокруг интересно – и не раз еще выглянет он с крыши, услышав какой-нибудь любопытный шум.

«Когда настал вечер, Он приходит с двенадцатью» (Мк 14. 17).

Неужели не увидел? Они – те самые – в твоем доме! Как удержаться, как остаться в постели, пропустить? И не выдержал, как был нагим, обернувшись только простынью, крадучись спустился вниз. Не оделся, потому что на минутку – только посмотреть, и остался навечно, как был обнаженным, перед Господом. Остался в самом Евангелии.

Многие исследователи обратили внимание на один странный эпизод в сцене взятия Иисуса стражами, который есть только в Евангелии от Марка. Он не несет никакой нравственной или поучительной нагрузки, его наличие в повествовании кажется совершенно бессмысленным, особенно у него, предельно до лаконичности краткого в любом описании.

«Тогда, оставивши Его, все бежали. Один юноша, завернувшись по нагому телу в покрывало, следовал за Ним; и воины схватили его. Но он, оставив покрывало, нагой убежал от них» (Мк 14. 50–52).

Столь дорог был Марку этот эпизод, что много лет спустя, собирая свои записи, не выдержал, вставил в повествование юный нечаянный свидетель. В книге пророка Амоса (2. 16) так сказано о том дне: «И самый отважный из храбрых убежит нагой в тот день».

* * *

Марк видел, может быть, даже больше, чем можно ожидать. Вряд ли запомнил прочно, скорее именно по-мальчишески. Он мог присутствовать и при самой казни. Как овцы без пастыря рассеялись ученики, но словно свет в окне горел им в том доме. Собирались туда, где хозяева прожили жизнь для того, чтобы на один вечер распахнуть двери Учителю.

А когда на проповедь вышли апостолы, снова закипел Иерусалим, заволновался от необычайных событий – приход Спасителя почти не заметив, разглядел Его в деяниях учеников. Иисус почти не являл чудес в Иерусалиме, но ученики являли. Неужели не было видено это глазами мальчишки, также вездесущего и пока еще падкого на чудеса? Как страстно и жадно будет он, повзрослев, вспоминать каждое мгновение, оживленное рассказом Петра, и вкладывать в его речь частицу своего воспоминания, еще более наполняя картину жизнью и светом любви!

Дом Марии, матери Иоанна Марка, стал для учеников Господа домом родным, куда как в убежище приходили они, где собирались для молитв и воспоминаний. «И пришедши взошли в горницу… Все они единодушно пребывали в молитве и молении, с некоторыми женами и Мариею, Материю Иисуса и с братьями Его» (Деян 1. 13–14). «В тот же первый день недели вечером, когда двери дома, где собирались ученики Его, были заперты из опасения от Иудеев, пришел Иисус, и стал посреди, и говорит им: мир вам!» (Ин 20. 19). «При наступлении дня Пятидесятницы все они были единодушно вместе. И внезапно сделался шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра, и наполнил весь дом, где они находились. И явились им разделяющиеся языки, как бы огненные, и почили по одному на каждом из них. И исполнились все Духа Святого…» (Деян 2. 1–4) – это тогда, вскоре по Воскресении. И много лет позже – выведенный ночью ангелом из темницы Петр идет туда же: «И, осмотревшись, пришел к дому Марии, матери Иоанна, называемого Марком, где многие собрались и молились. Когда же Петр постучался у ворот, то вышла послушать служанка, именем Рода; и, узнавши голос Петра, от радости не отворила ворот, но вбежавши объявила, что Петр стоит у ворот» (Деян 12. 12–15). Значит, радовались ему все – от мала до велика в этом доме, ибо где бывал Он, не было уже ни малых, ни великих. «А те сказали ей: в своем ли ты уме? Но она утверждала свое. Они же говорили: это Ангел его. Между тем Петр продолжал стучать; когда же отворили, то увидели его и изумились. Он же, дав знак рукою, чтобы молчали, рассказал им, как Господь вывел его из темницы, и сказал: уведомьте о сем Иакова и братьев. Потом вышед пошел в другое место» (Деян 12. 15–17).

От кого еще Лука мог узнать столь детальные подробности того, что происходило – до жеста, до реплики, даже имя служанки и то стало известно ему? Все было живо, все свежо в памяти, когда в долгих переходах от одного города к другому на стоянках или в римской тюрьме коротались вечера в рассказах. Там Лука и собирал по крупинкам воспоминания о Христе и деяния Его учеников. Самим им незачем и некогда было записывать о себе, они не считали это нужным – ведь все казалось столь мелким перед Его жизнью, Его великими деяниями. И лишь изредка под звездным небом при свете костра говорилось о том, что так заботливо берегла память.