Подвижные игры для принцесс

— Извините, конечно, за любопытство, — развожу руками, дескать, такие мы колдуны неугомонные. — …но что вас в здешние края привело? Драконы, как я слышала, уже давненько всей гурьбой на архипелаг в Южном море перебрались. Он теперь так и называется — Драконий Архипелаг. Разве не лучше жить с соплеменниками? И поговорить было бы с кем.

Золото глаз гигантского ящера вмиг потускнело. Отвернув от нас голову, чудище тяжко вздохнуло.

— Изгнали меня… — Прошелестел дракон. Когда он повернулся, в его потухших глазах плыла тоска.

— Ой. Извините.

«Ну и гадина же ты, Ринка! К тебе с душой, а ты — обратной частью тела. Той, что голову заменяет…»

Я ж не знала…

«Бедняге от этого, конечно же, легче.»

— К чему извиняться. Я сам в своих бедах виноват. Считал по юности, что лучше Предводителя и Совета Племени знаю, как жить и что делать. Других учил… Допорхался. Предводитель меня «за дверь» и выставил. Так, кажется, говорят у вас, у людей?

— Но за что?

Ох, Ринка, Ринка… Любопытные и несдержанные с Отмеряющим раньше срока встречаются. И карлики к ним усердие особливо прилагают. Вот как дыхнет на тебя эта ящерка, лично в сей мудрости убедишься.

И впрямь, после моих слов Ис…Исфрой-как-его-там заметно оживился. В глазах снова стало разгораться пламя. Я уже даже загробную речь перед Отмеряющим заготавливать начала.

Но не судьба. Дракон, как выяснилось, в братстве сторонников прописных истин не состоял. И испепелять дотошную колдунью не стал. Он встрепенулся, окинул нас ясным взором и… начал рассказ.

Я была не права! Признаю! Запишите для истории, такое бывает не часто. Но всю ночь до рассвета слушать о злоключениях в родимом племени дракона-подвижника — это даже камень заставило бы раскаиваться. Гневные сетования борца за «передовые идеи» перемежались с лирическими отступлениями о красотах родины и подробными пересказами объемных диалогов с соплеменниками. Вот что бывает, когда длительное время лишен полноценного общения. И вот что случается, когда лезешь с расспросами к такому существу. Но делать нечего. Борясь со сном и подавляя зевоту, мы мужественно внимали повествованию.

Ой, чувствую, ребята мне это еще припомнят. Хорошо хоть менестреля в их рядах не будет. Этот гад сладко похрапывает, заставляя нас умирать от зависти.

А дело-то собственно состояло в различии взглядов нашего подвижника и остальной части драконьего сообщества. И сводилось все к тому, что наш гостеприимный хозяин настаивал на некотором изменении «внешней политики» и более тесному сотрудничеству драконов с другими расами населяющими этот мир. Мотивировалось все это единственной возможностью дальнейшего выживания всего их вида. Оказывается, популяция драконов снижалась с каждым веком. Но древний народ, погрязнув в своих не менее древних традициях, не захотел прислушаться к новаторским идеям. А самому идеологу, во избежание внутриплеменных конфликтов, было предложено на собственном опыте продемонстрировать ценность своей идеи. Подальше от Драконьего Архипелага.

Поначалу, изгнанник воспринял такой поворот событий как счастливую возможность для осуществления свой задумки. И принялся активно ее реализовывать. Но все действия в данном направлении раз за разом терпели крах. Люди, при виде дракона или разбегались в панике или пытались продырявить его бедную шкурку всеми возможными колюще-режущими предметами, не взирая на всяческие заверения в драконьем дружелюбии. Дабы не доводить до крайностей, идейному новатору приходилось отступать. Что зачастую воспринималось как слабость с его стороны и резко повышало численность разного рода паладинов и драконоборцев, жаждущих истребить кровожадное чудовище. Устав от бесплодных действий, дракон стал склоняться к мысли, что соплеменники были, в общем-то, не так уж неправы. И вот тут его начала одолевать ностальгия, усугубленная, к тому же отсутствием хоть какой-то компании. Только пару десятилетий назад в нем снова зажегся огонек надежды — какой-то ученый драконовед, забрел к нему на свой страх и риск, в поисках знаний. Прожил в пещере несколько месяцев, исписал кучу бумаги и окрыленный отправился домой. Дракон был счастлив, считая, что теперь, когда известный ученый напишет правду о драконах — все пойдет на лад и к нему потянуться люди. Увы. Счастье его длилось ровно половину варда. Отправившись, спустя пять дней после отбытия драконоведа на охоту, он обнаружил останки бедолаги-ученого в дне пути от логова. Его просто-напросто растерзала горная кошка.