Подводная лодка

Сжатый воздух вытеснил воду из балластных танков с гулким шумом.

«Уравнять давление», — распорядился Командир.

Я почувствовал в ушах неожиданное сжатие, когда избыточное давление стравилось. Сверху в подводную лодку хлынул поток холодного воздуха: верхний люк был открыт. Включили вентиляторы, которые стали подавать большие объемы морского воздуха в отсеки лодки.

Последовала серия команд в машину.

«Приготовить левый дизель».

«Левый дизель готов».

«Стоп левый мотор. Подключить муфту левого дизеля».

«Левая машина малый вперед».

Танки быстрого погружения были снова заполнены. Затем Командир приказал: «Продуть балласты дизелем до полной плавучести».

Выхлопные газы от дизеля начали вытеснять воду из главных балластных танков. С мостика Командир смотрел на появление пузырей выхлопных газов вдоль бортов, что говорило о полном продувании каждого главного балластного танка. Через несколько минут он сообщил вниз: «Все главные балласты продуты. Покинуть посты погружения. Расписание по-походному».

U-A поднялась из воды выше и еще раз стала надводным кораблем.

Стармех встал и по очереди вытянул руки и ноги. «Ну?» — произнес он, насмешливо глядя на меня.

Я ответил послушным кивком и опустился на мешок с картошкой рядом с хранилищем карт. Стармех достал из общего ящика пригоршню чернослива рядом со столом для карт и протянул их мне. «Вот, подкрепись. Много чего впитать в себя придется, первый раз выйдя на лодке VII–C».

«Старик намерен еще повеселиться и поиграть сегодня», — продолжил он пониженным голосом, когда Командир спустился вниз и исчез в своей квадратной норке. «Он называет это вечеринкой. От него ничего не скроешь — видит каждого насквозь. Стоит ему только поймать кого-нибудь действующего неуверенно, и вот мы снова упражняемся раз за разом».

***

Карта была зажата между крышкой стола и толстым листом целлулоида. На ней все еще была полоска береговой линии. Земля на ней была изображена пустой и необитаемой: ни дорог, ни городов — карта для моряков. Сухая земля не имела значения для нас, кроме как средство для случайного определения местоположения, расположенных на ней маяков и радиомаяков. Однако каждая отмель и песчаная банка в устьях рек была тщательно отмечена на карте.

Хотя наш генеральный курс был 300 градусов, я слышал несколько последовательных команд на руль. Мы все еще не могли позволить себе двигаться прямым курсом из-за страха перед британскими субмаринами.

В центральном посту свободный от вахты машинист болтал с Турбо, матросом центрального поста, который сохранил свою рыжеватую бородку со времени отпуска и выглядел как сахарная свекла.

«Хотел бы знать, куда мы направляемся в этот раз».

«Судя по всему, в Исландию».

«Нет, бьюсь об заклад, на юг. Долгий поход на юг. Посмотри на все эти вещи, которые мы взяли на борт».

«Ничего это не означает. Север или юг, какая разница? Все равно ты не сможешь сойти и приладить, куда надо, свой фитиль».

Турбо прошел несколько походов на U-A. С чувством превосходства старого профессионала, он ухмыльнулся сквозь волосяную поросль и снисходительно шлепнул товарища по спине. «Мыс Гаттерас при лунном свете, Исландия в тумане — вступай в военно-морской флот, и ты увидишь мир, это про нас».

***

Перед ужином Командир скомандовал глубоководное погружение для проверки герметичности клапанов в корпусе и сальников на больших глубинах.

Подводные лодки класса VII–C были рассчитаны на глубину погружения 90 метров. Однако, поскольку эффект от разрыва глубинных бомб снижался по мере увеличения глубины взрыва, то часто приходили к необходимости погружаться гораздо глубже. Никто точно не знал, какое давление может выдержать прочный корпус. Знание точной глубины, на которой лодка разрушится, могло быть добыто только из одного последнего смертельного опыта.

Утренняя последовательность команд на погружение повторилась, но вместо выравнивания на глубине 30 метров мы уверенно пошли глубже. Смертельная тишина воцарилась в центральном посту.

Неожиданно прозвучал свист высокого тона, устрашающий и раздирающий уши. Я перехватил один или два тревожных взгляда, но Командир не сделал ни единого движения, чтобы остановить продвижение лодки в глубину.

Глубиномер отметил 150 метров.

Еще свист, смешанный с приглушенным скребущим звуком.

«Идиллия», — пробормотал Стармех. Он втянул щеки и обменивался с Командиром красноречивыми взглядами.

«Она должна быть способна выдержать это», — кратко произнес Командир. До меня дошло, что мы скребем ногами по морскому дну.

«Просто испытывает наши нервы», — прошептал Стармех.

Шум продолжался.

Стармех нахмурился. «Прочный корпус выдержит это, но вот винты и руль…» Командир вел себя так, будто ничего не слышал.

К счастью вой и скрежет прекратились. Лицо Стармеха было серым.

Командир подмигнул мне. «Под водой все звуки в пять раз громче, чем наверху», — утешительно сказал он. «Много шума, но он не имеет большого значения».