ПОДВОДНАЯ ОДИССЕЯ «Северянка» штурмует океан

С левого борта сквозь легкий корпус проходит большая вертикальная труба, в которой подвешена полая металлическая штанга с утолщением на конце. Это устройство для взятия проб грунта. «При чем же тут рыболовство?» — спросите вы. Но разве можно изучать рыб отдельно от той среды, где они живут? Ведь многие из рыб проводят свою жизнь у дна или откладывают на нем икру. Одни виды придерживаются илистого грунта, другие — песчаного, третьи — каменистого. Какое дно сейчас под килем рыболовного траулера: ровный гладкий песочек или острые обломки скал, которые могут порвать в клочья даже прочный капроновый трал? Ответить на все эти вопросы — значит дать рыбакам более точные «адреса» рыбных косяков, помочь выбрать наиболее эффективные для данного района орудия лова, то есть повысить «урожай морей».

Механизм для взятия проб грунта приводится в действие из носового отсека. Когда лодка застынет над дном в 15—20 метрах, отдается стопор, и из вертикальной трубы, увлекая за собой металлический трос, выпадает массивная штанга и вонзается в дно. Тросом прибор поднимается обратно и возвращается уже с пробой грунта.

Итак, мы с вами в главных чертах с лодкой знакомы, остальное потом, по ходу дела…

События нескольких дней пролетели как в калейдоскопе, — согласование маршрута, погрузка запасных частей и приборов, получение походного подводного обмундирования. И, наконец, наступил день отплытия.

14 декабря 1958 года. Девять часов утра. В гавани совсем темно — ничего не поделаешь, классическая полярная ночь. Якорные огни чуть освещают палубу «Северянки». Веретенообразный корпус слегка покачивают волны.

Серые клочья тумана стелются над водой. Кольский залив «дышит». Море, более теплое, чем воздух, непрерывно испаряет влагу, которая тут же конденсируется. Капельки оседают на все твердое и превращаются в иней. Белым налетом покрыта верхняя надстройка «Северянки», светлой линией перечеркнул зеленую воду заиндевевший леер на верхней палубе. У стенки, где возвышается рубка лодки, многолюдно. До выхода в море несколько минут. Из рубки то и дело показываются люди — члены экипажа, научные работники. Появился Китаев, на ходу он ожесточенно жестикулирует, пытаясь что‑то выразить, крикнуть нельзя — на мостике медленно вращаются диски магнитофонов: корреспонденты Всесоюзного радио беседуют с командиром «Северянки» Валентином Петровичем Шаповаловым.

— В этом рейсе, — говорит командир, — мы должны проверить работу всех приборов и механизмов в морских условиях, а также подготовить экипаж и научную группу к совместной деятельности в длительном походе в Атлантику. Ведь по требованию ученых придется выполнять непривычные маневры: задерживаться в рыбных косяках, повисать на заданном расстоянии над грунтом, описывать окружность вокруг скопления водорослей… Без репетиции этого, пожалуй, сразу и не сделаешь.

Последние проверки, последние приготовления. Как бы привлеченная таким оживлением, выглянула из воды у самого борта круглая усатая голова нерпы, оглядела лодку смешными черными глазенками и снова нырнула под воду.

Наступает минута расставания. С причала доносятся пожелания счастливого плавания.

— По местам стоять, со швартовых сниматься! — раздается голос командира.

Отданы швартовы — стальные канаты, которыми лодка была связана с берегом. Короткие сигналы сирены, и земля отодвигается, остается позади. Вот он, долгожданный миг. Первая экспедиция началась.

Узкая, длинная, словно прильнувшая к воде лодка двигается плавно, сначала чуть слышен рокот электромоторов, а затем, после выхода из гавани, его сменяет ровный гул дизелей да шипение воды за бортом. Вскоре ветер усиливается, начинает жечь лицо. Горбы волн выше и круче. Студеные брызги достают до мостика. Курс — на выход из Кольского залива в Баренцево море.