Подводная одиссея

– «Что делать? Что делать?» – передразнил Такэси и язвительно добавил: – Ничего. Прекращаем за ними слежение. А тебя я лично попрошу не мстить им за тот случай. Считай свою рану производственной травмой.

Охранник хоть и не горел особым желанием прощать «безбашенную» парочку, однако вынужден был согласиться с начальником.

33

Нейтральные воды Японского моря снова стали местом секретных действий. На этот раз туда ночью прибыл транспортный корабль под военно-морским флагом КНДР и бросил якорь. Рядом с ним на поплавковой базе покачивался средь волн фюзеляж планера. Он еще не был готов к работе. Моряки пытались как можно более расторопно довести его до ума. В свете прожектора и ручных фонарей они монтировали крылья, сверяясь при этом с соответствующей документацией.

Когда крылья были смонтированы, моряки присоединили к планеру какой-то груз. Едва это было сделано, настало время появления пилота. Он живо перебрался в кабину, устроился в ней так, чтобы было удобно, и стал ожидать. Заревели двигатели двух быстроходных десантных катеров. Они взяли планер на буксир и начали разгоняться. В последние секунды перед отрывом на катерах были включены лебедки, что придало летательному аппарату еще большее ускорение.

Планер наконец оторвался от воды, оставив покачиваться на волнах поплавковую базу, и ушел в ночное небо. Моряки с транспортного судна и с обоих катеров проводили его взглядом, насколько позволило его видеть зрение, ибо очень скоро аппарат просто слился с ночным мраком. И лишь офицер, координировавший данную операцию, продолжал наблюдать за планером при помощи прибора ночного видения. Однако и он вскоре был вынужден отложить оптику в сторону – летательный аппарат скрылся из поля зрения.

Пилот уверенно сидел за штурвалом. И хоть бамбуково-матерчатый планер не могли засечь силы японской противовоздушной обороны, опасность быть замеченным случайными людьми все же имелась, но пилот не думал об этом. Он полностью сконцентрировался на поставленной задаче и необходимости ее выполнения.

Планер шел на небольшой высоте и через какое-то время приблизился к японскому побережью. Пилот действовал строго по инструкции. Держался указанного ранее курса, ориентируясь на приблизительные координаты, которые ему сообщили накануне вылета. Теперь от него зависело не так и много. Он вглядывался в береговую линию. Оттуда, с побережья, должны были подать условный сигнал. Но пока его не было. Летчик начинал волноваться.

34

Боцман и Баттерфляй дождались условленного времени. Они сидели на берегу, держа в руках большой рыбацкий фонарь. Его луч они направили в сторону моря. Саблин включил режим мигания. Кореянка, словно невзначай, положила руку на плечо напарнику. Тот не отстранился, но не преминул съерничать:

– Это как так понимать? Мы же с тобой вроде боевые товарищи. Да? Или это снова твой любимый особый восточный массаж? Может, ты покажешь мне все эти волшебные точки на теле? Ну, те самые, на которые надо давить, чтобы вырубить человека так, чтобы он этого и не понял?

– Да ладно тебе, – примирительно промолвила женщина. – Если бы тебе нужны были эти точки, то тебя бы давно этому обучили. Точно так же, как обучили восточным боевым искусствам. Но если тебе вдруг понравился тот мой массаж, я могу и повторить, – последнюю фразу женщина вымолвила с улыбкой.

– Пожалуй, я откажусь, – тоже улыбаясь, ответил Виталий и тут же, будто только-только вспомнил и боялся забыть, спросил: – Кстати, а как ты сумела испортить мой компрессор, чтобы он сам собой остановился у меня на глазах, и что сделала с аквалангом?

– А ты так и не понял? – изумилась Баттерфляй.

– Да вот никак не могу понять, – пожал плечами Саблин.

– Ну, хорошо, – смилостивилась кореянка. – Смотри, объясню. В акваланге в соединение шланга с баллоном я просто-напросто положила смоченную в специальном растворе ватку. Я до сих пор не перестаю удивляться тому, что ты выжил. Ну, а компрессор – проще простого. Жуешь газетную бумагу, накладываешь ее на электрические разъемы и снова их соединяешь. Пока бумага мокрая, ток проходит. Когда слюна высыхает, бумага перестает его пропускать. Высохшая бумага остается внутри разъема, поэтому ее не сразу и заметишь. Вот компрессор и обрубился.

– Так просто? Элементарная физика. А я-то уже думал, не колдовать ли ты, часом, умеешь, – саркастично заметил Боцман.