Подводная уральская

Капитан-лейтенант Валерий Юртин — ленинградец. Влюблен в море. Командует подразделением «БЧ-3». С обязанностями справляется неплохо. Только, может быть, иногда слишком «накоротке» держит себя с подчиненными. Правда, подводная лодка — не учебное подразделение. Но в ней должна быть та же строгость, хотя в тесном отсеке не козырнешь, не вытянешься в струнку. Да и надо ли вытягиваться? И офицер, и матрос несут одинаковые тяготы. И обращаются друг с другом чуть проще. Но четкость… четкость необходима. Даже, может быть, больше, чем на берегу. И требовательность тоже. На борту ошибка, грубое упущение могут стать причиной непоправимого последствия.

В первый в своей жизни поход идет лейтенант Анатолий Козейко. Вскоре после того, как началась качка, его стало поташнивать. Прилег — еще хуже. Поднялся, нашел специально припасенную по такому случаю корочку черного хлеба, соль. Вошел командир. Взглянул, сочувственно спросил:

— Мутит?.. Да вы не стесняйтесь говорите.

— Мутит, товарищ капитан второго ранга, — признался Анатолий и неожиданно услышал:

— И меня тоже.

— Вас?

— А почему бы и нет… Но списываться из-за этого на берег не думаю. На диете сижу.

Насчет диеты Корнеев, видно, пошутил. Просто старается есть меньше. Вес в нем небольшой. Позже Анатолий убедился: действительно командир с трудом переносит качку. Другой бы на его месте давно подал рапорт о переводе на берег. Но Корнеев не из тех. Не может же он списываться с корабля из-за морской болезни!

Хотя ему и нет сорока, бороздит море уже пятнадцать лет. В походе он всегда на ногах: не только днем, но и ночью.

То обстоятельство, что ему доверено командовать именной лодкой, накладывает на Корнеева еще одну ответственность. Случись что — спросит не только командование, но и уральцы. Однако, если говорить откровенно, Корнеев доволен. Два года ни единого происшествия. Молодые челябинцы строго выполняют наказ земляков.

Федор Портнов вечно в поиске, в творческом горении. Станислав Калачевский старается держаться в тени, специалист 1-го класса. Выпадает свободная минута, он берется за книжечку стихов. Два Николая — Хоровец и Черкасов — оба электрики. Борис Рябоха — хозяин аккумуляторной. Работяга. Да и другие такие же, в вечных заботах и хлопотах.

Корнеев не спеша обходит посты, вполголоса разговаривает с подводниками, несущими вахту. Подбадривает, шутит. Кое у кого посерело лицо. Сказывается качка. Что ж, морской болезнью страдают все. Одни больше, другие меньше. Важно побороть ее, найти в себе силу воли. Так что выше голову, старший матрос Черепанов! Все будет хорошо. В дизельном Корнеев делает строгое внушение старшине команды: кто-то бросил на проходе ветошь, сейчас же убрать.

Воздух в лодке беспрерывно очищается. Да и сама она пока что находится в надводном положении. Позже, примерно через месяц или чуть больше, в каждом отсеке установится свой, присущий только ему запах. Корнеев может пройти по лодке с завязанными глазами и тем не менее ни разу не ошибется. «Пахнет овощами?» — кормовой отсек, там капуста, морковь, картофель. «Запах аммиака?» — центральный пост.

Жизнь на подводной лодке быстро вошла в четкий ритм. Экипаж поделен на три смены. Все теперь делается по часам: несение вахты, занятия, прием пищи, просмотр кинофильмов.

Дня через три командир обсуждал с Толстовым и секретарем комсомольской организации старшиной 2-й статьи Федором Портновым, как лучше организовать в экипаже социалистическое соревнование. Должность у Портнова — командир отделения трюмных машинистов. Был делегатом XV съезда ВЛКСМ. Выглядит крепышом. Говорит медленно, взвешивая каждое слово. Оказывается, он уже советовался на эту тему с активистами, членами бюро. Так вот, многие за то, чтобы вести соревнование между сменами и между собой. На первых порах — внутри боевой части. Так легче подвести итог. Ну, скажем, один моторист готовит двигатель к запуску за столько-то минут, второй затрачивает на полминуты меньше. Ясно, что при прочих равных показателях победил второй моторист. А вот сравнить дизелиста и акустика сложнее. Согласны?

— Но все-таки можно, — замечает Корнеев. — Содержать технику в исправном состоянии, не иметь замечаний от старшины, командира группы, командира боевой части — разве за это не стоит бороться?

— Может быть, сделаем так? — вступает в разговор Толстов. — Развернем индивидуальное соревнование внутри боевых частей, затем — по нарастающей — между различными специалистами. Как вы смотрите, Игорь Григорьевич, а? — спрашивает Толстов.

— Это было бы неплохо, — отвечает командир после некоторого раздумья. — Но тогда пойдемте дальше. Объявим соревнование и за то, чтобы к концу похода каждый матрос и старшина стали классными специалистами.

— Я согласен, — говорит Портнов. — Но разрешите дополнить. Борьба за повышение мастерства идет на всех лодках. И это хорошо. А нам надо бы придумать еще что-то свое, особенное. Я разговаривал с ребятами. Предлагают — знаете что? — бороться каждому комсомольцу за право называться последователем комсорга лодки военных лет Николая Хомутова.