Подводная война

Боец передал свое страшное оружие Климу.

Взяв нунчаки, Клим от всей души перетянул пахана поперек туловища.

Из его руки выпал миниатюрный пистолет.

«Везет мне сегодня на оружие! – подумал Клим, убирая пистолет в свой карман. Затем с воплем: «Пожар!» – Клим врезался в толпу беснующихся арестантов.

По своему богатому спецназовскому опыту Клим знал, что никакие вопли и посторонние звуки так не привлекают внимание, как упоминание об огне. У людей глубоко в подсознании заложен страх перед этой могучей стихией.

Щедро раздавая удары оружием, так вовремя попавшим в его руки, Клим быстро пробился в угол камеры, где стоял скованный Малыш, защищая своим телом тщедушного Сида.

Какой-то черноватый крепыш, с явными признаками белых родственников – волосы у мужика были прямыми, попытавшись оказать сопротивление и получив нунчаками в лоб, мирно улегся на пол.

Нагнувшись, Клим подобрал выпавший из руки метиса небольшой, размером с ладонь, крис[5] и сунул его в карман.

Толпа, видя такое пренебрежительное отношение к чужому здоровью, дружно охнула и моментально рассосалась.

– С твоей подачи меня сегодня постоянно бьют! – пробасил Малыш. Атак[6] моментально оказался в руке Клима. Вскоре Малыш был освобожден от наручников.

Передернув плечами, он направился в угол камеры.

– Ты куда? – спросил Клим, внимательно рассматривая избитое лицо Сида.

От былой уверенности на лице их нового товарища не осталось и следа.

Опухшая физиономия с двумя симметричными бланшами и разбитыми в лепешку губами выражала покорность судьбе.

– Надо с парой гаденышей поговорить по-мужски! – пояснил Малыш.

– Не все так плохо! – многообещающе начал разговор Клим, прикидывая, насколько сильно избили Сида. На первый взгляд особенно сильных повреждений ему не нанесли. Сид не кривился, не охал от боли и не держался за жизненно важные органы. Такое поведение говорило, что он вполне готов к следующим приключениям.

– Мне твердо обещали немедленное освобождение, а вместо этого вся камера накинулась на меня как на прокаженного! – с обидой сказал Сид.

– Насчет освобождения – вопрос сложный… – начал Клим, но Сид перебил:

– Мне очень серьезные люди пообещали, что меня выпустят…

Клим тоже не стал церемониться и, в свою очередь, прервал его:

– Времени у нас очень мало, и давайте не тратить его попусту! Вы должны вызвать следователя и сказать ему, что у вас появилось желание чистосердечно признаться в убийстве и даже показать, где вы закопали труп. Тело убитого вами человека вы закопали на берегу озера Глейтнелл. Где точно – вы не помните, но сможете показать. Подписывайте любые бумаги и протоколы – все равно без улик эти бумажки не имеют силы.

– Но я не совершал никакого преступления! Меня просто подставили! – завопил Сид.

– Это никого не интересует! Доказывать свою невиновность вы будете из безопасного места! Это можно сделать по телефону, Интернету или телевидению.

– Почему вы мне помогаете? – недоуменно спросил Сид, сделав большие глаза.

– У меня для этого есть веская причина! – многозначительно сказал Клим.

– Я не могу принять ваше предложение! – попробовал отказаться Сид.

– Тогда вы умрете! Сейчас вы живы только потому, что я попросил комиссара полиции предоставить мне возможность переговорить с вами. Мне надо по-быстрому обговорить с вами детали освобождения и то, как мы будем уходить с этого острова. Сами понимаете, что после освобождения нам надо как можно быстрее покинуть его!

– У меня есть возможность перебросить вас в любую точку в радиусе двух тысяч миль! – уверенно заявил Сид.

– У вас есть собственный самолет?

– И самолет, и вертолет, – ответил Сид.

В этот момент в камеру вбежали четверо полицейских, вооруженных автоматами.

Один заключенный не успел убраться с дороги.

Ударом приклада нерасторопного бедолагу отбросило в сторону, где он спокойно и улегся, тихий, мирный и совсем не агрессивный. Сид испуганно уставился на полицейских.

Клим спокойно смотрел на представителей порядка, прикидывая, чего от них можно ожидать.

В камере воцарилась мертвая тишина.

Через несколько секунд в камеру неторопливо вошел лейтенант, лениво помахивая коротким стеком.

Ткнув им в Клима, лейтенант кивнул в сторону двери.

Клим неторопливо пошел к выходу, крутя в руках нунчаки.

Не доходя метра до двери, Клим услышал голос Сида:

– Господин лейтенант! Я хочу сделать чистосердечное признание!

Что ответил лейтенант, Клим не услышал, так как уже был за дверью.

– С вас сняты все подозрения! Вы можете хоть сейчас покинуть наше государство! – с пафосом заявил комиссар, едва Клим оказался в коридоре.

– Где мой телохранитель?

Комиссар, пару секунд помолчав, пожевал губами, зачем-то поднял глаза к потолку и только затем изрек:

– Вашему телохранителю придется немного задержаться. У полиции острова Фолк к нему имеются некоторые вопросы.

– Ни я, ни мой телохранитель никогда не бывали на острове Фолк! Я даже понятия не имею, где он находится! В чем дело, комиссар? Что вы шьете моему телохранителю? – высокомерно спросил Клим.

– Я не могу вам сказать – тайна следствия, – развел руками комиссар.