Подводное солнце

Алексей начал говорить. Он рассказывал о фантастической преграде, которую вдруг окажется возможным возвести в ста километрах от сибирских берегов. Постепенно он подвел слушателей к тому, что эту преграду можно сделать из дешевого, «подручного» материала. Он даже заставил слушателей самих подсказать ему, что материал этот – морская вода, которую надо искусственно заморозить. Алексей предлагал сидящим в зале вообразить себя на дне Карского моря, и по залу проносился ропот удивления и одобрения. Алексей говорил, что по обеим стенам зрительного зала с потолка, который вовсе не потолок, а поверхность моря, спущены частоколы труб с циркулирующим по ним охлажденным соляным раствором. Наконец он образно представил, как весь зрительный зал превращается в ледяной монолит.

– Ультра! Ему надо читать лекции, он не своим делом занимается, – шепнул Гале Виктор.

Потом Алексей, подшучивая над самим собой, рассказал, как пытался он прочесть доклад морякам ледокольного корабля, как страдал от качки и как не хотел в этом сознаться. Зал смеялся…

Наконец Алексей поведал о сокрушительном ударе, нанесенном его идее во время этого злополучного доклада. Он умолчал об имени капитана порта, он лишь рассказал о сути возражения, о своих поисках конструкции ворот и опровержении, неожиданно пришедшем от профессора Дунаева, маститого океанолога, отбросившем все сомнения, а вместе с ними и хитроумные конструкции ледяных ворот.

Зал аплодировал. Все пережили вместе с молодым инженером и его трагедию, и возрождение идеи, все торжествовали вместе с ним.

Аплодировал и старый полярный капитан.

Наконец председателю удалось восстановить тишину, и он предложил задавать вопросы.

Записки посыпались на пол эстрады.

Молодой полярник в роговых очках – Алексей узнал его – забрался на эстраду и поднимал записки, передавая их председателю.

Алексей отвечал на десятки вопросов. Перед некоторыми из них он становился в тупик, в чем сознавался.

«Как скажется мол на рыбах Карского моря?»

«Повлияла ли Ваша фамилия, товарищ Карцев, на желание преобразить Карское море?»

Алексей смеялся.

Вместе с тем спрашивали:

«Как будут работать на дне – в кессонах или водолазных костюмах? Годятся ли акваланги?»

«Как быть с глубокими местами? Они могут встретиться».

«Сколько будет стоить ледяное сооружение?»

«Сколько лет надо будет его строить?»

«Когда может начаться ледяное строительство?»

И не успел Алексей ответить на последний вопрос, как из задних рядов поднялся невысокий паренек с лохматой головой и возбужденно выкрикнул:

– А нельзя ли записаться в число первых строителей?

Зал радостно засмеялся.

Алексей тоже улыбался. Он был взволнован и счастлив. Он отвечал на все вопросы и обещал ответить письменно на те, которые требовали обдумывания, изучения.

Потом дядя Саша предложил желающим выступить.

– Товарищ Карцев не просто рассказывал нам о своих идеях, – сказал он. – Товарищ Карцев советуется с нами. Проекта ледяного мола еще нет. Вот почему ему надо послушать и нас.

Алексей сел к столу. Легкая довольная улыбка не сходила с его губ.

На сцену поднялся молодой человек. Невысокий, веснушчатый, он, видно, стеснялся устремленных на него взглядов, смущенно вертел в руках счетную линейку и мял блокнот с какими-то записями.

Алексей был почти уверен, что это один из его будущих соратников: ему. сказали, что молодой человек – один из инженеров порта. Кому же поддержать всякий дерзкий замысел, как. не молодежи!

– Мне… я… – срывающимся голосом начал молодой инженер. Потом замолчал, беспомощно оглядываясь вокруг. Наконец, пересилив себя, выговорил: – Мне очень хочется, чтобы такое сооружение можно было построить.

– Громче! – послышался возглас из зала.

– Мне, очень хочется построить ледяной мол, – повторил чуть громче молодой инженер и снова смешался. – Мне хочется… и я, пока товарищ Карцев отвечал на вопросы… я подсчитал, сколько понадобится для такого строительства труб.

Зал весело реагировал на заботу молодого инженера.

– Я подсчитал, сколько понадобится труб, – продолжал он, – и получил, что, если трубы будут диаметром дюйма в три, высотой метров в тридцать… будем мы их ставить сантиметров на десять-пятнадцать, – он уже воодушевился и говорил громче и, как многие подумали, увлекаясь, – трубчатый забор будет – два раза по четыре тысячи километров – восемь тысяч километров длиной… и вот… – Инженер снова замолчал, стараясь побороть смущение, потом поспешно выговорил: – И вот труб для этого понадобится столько, что их хватило бы, чтобы проложить водопровод… с Земли на Луну, – неожиданно выпалил инженер. Зал ахнул.

– …И обратно, – продолжал инженер. Зал уже хохотал.

– Десять раз, – добавил молодой инженер. Теперь уже смеялись все сидевшие в зале. Алексей вскочил. Лицо его залилось румянцем.

Не то чтобы он не знал цифры – три миллиона километров труб, требующихся для мола. Он прекрасно знал это, но само по себе хлесткое сравнение, вызвавшее такую веселую реакцию, ошеломило его.

Отлично понимая, что нападение – лучшая защита, он перешел в атаку.