Подводное течение

Я заглядываю в окна, занавески на которых слегка раздвинуты и вижу темные мрачные интерьеры, уродливую мебель и потрескавшиеся шкафы. Дергаю за ручки. Несколько первых заперты, но это не важно. Я проверю их все до единой. Возле каждой двери я прислушиваюсь, надеясь услышать шаги притаившегося Крокодила.

Затем я подхожу к группе трейлеров, которые выглядят чуть менее изношенными, как будто кто-то мыл их в прошлом году. В одном из них горит свет.

Вот это совсем другое дело. Прибежище Крокодила.

— Ко мне, Джесс, — шепотом зову я собаку, достаю из кармана поводок и привязываю Джесс к стволу юной березки. — Хорошая девочка. Я вернусь через пару минут.

Незаметно подкрадываюсь к трейлеру, надеясь застать Крокодила врасплох. К счастью на грязной тропинке нет листьев, поэтому у меня получается идти тихо. Подобравшись к двери, кладу руку на ручку. Делаю несколько глубоких вдохов. Пора!

Взлетаю по ступенькам и распахиваю дверь. Я предполагаю мгновенное нападение — так обычно поступал Коул, выпрыгивая из темноты подвала, чтобы отмутузить меня. На сей раз я подготовился — крепко сжатые кулаки готовы нанести удар.

Но в трейлере никого нет. Я нахожу источник света: это лампа в зоне отдыха. Абажура на ней нет, только голая лампочка.

И эта лампа освещает довольно неприглядную картину. По всему полу валяются пустые пакетики из-под чипсов, обертки от шоколадных батончиков, полупустые пластиковые бутылки с газировкой и окурки, которые тушили прямо об кухонный стол.

А еще тут воняет потом — но мой нос подсказывает мне, что этот запах мне знаком. Так пахнет от Коула. Или от меня после того, как я пробегу пару-тройку кругов на уроке физкультуры у Келлера.

Единственный предмет здесь, который вызывает интерес это фотоаппарат, лежащий на столе в обеденной зоне. Я иду туда и беру его в руки. Нажимаю кнопку «включить» и жду, пока загорится экран.

Спустя пару секунд на дисплее фотоаппарата появляется фотография. Я поражен, увидев на ней Росса. И миссис Холден. Оба они голые.

И тут затылок простреливает такая острая боль, что спустя мгновенье мир вокруг темнеет.

* * *

Когда я прихожу в себя, подбородок у меня прижат к груди. Затылок пульсирует и я уверен, что на мозгу у меня появился синяк. Я снова ощущаю запах пота, на сей еще более остро. Перед глазами все расплывается. Понимаю, что по-прежнему нахожусь в трейлере. Сижу на грязном заваленном мусором полу, и руки у меня крепко связаны за спиной.

И вот тут мне становится страшно. По-настоящему страшно.

Внезапно передо мной возникает абажур. Абажур с дырками для глаз. Если бы я не был насмерть перепуган, я бы даже посчитал это забавным. Но сейчас мне не смешно — хотя бы потому, что меня резко поднимают на ноги и через весь трейлер швыряют на диван в форме подковы.

— Осторожнее! — кричу я, к счастью не сломав себе руки. — Осторожнее!

Но Абажур и не думает осторожничать. Абажур в ярости, он хватает полупустую бутылку газировки с пола и швыряет ее в меня. Та совершает кульбит в воздухе и разбивается о мою голову. Боль усиливается, когда пластик лопается и я оказываюсь залит теплой колой. А потом из-за пояса Абажура появляется пистолет. Дуло ствола черное-пречерное, как крошечная Преисподняя, и мне кажется, что мое лицо словно засасывает в эту самую Преисподнюю.

Уверен, что сейчас меня застрелят — выстрелят прямо в мой Харрисовский нос — моя голова треснет, и я умру прямо на этом засаленном диване в этом грязном трейлере.

А я даже пикнуть не могу в качестве протеста.

Но внезапно Абажур опускает пистолет. Издав разочарованный стон, он матерится и начинает колошматить рукоятью пистолета по кухонным шкафчикам, пока дверцы не рассыпаются на куски.

Только сейчас я наконец-то замечаю, что на Абажуре надета куртка с эмблемой «Крокодилов». Что ж, наконец-то, я нашел его, думаю я. И кем бы он ни был, парень явный псих. Я вздрагиваю, пока он продолжает крушить карающей сталью все, что попадается ему под руку.

На улице заливается лаем Джесс. Я представляю, как она там дергается привязанная, пытаясь освободиться. Но неистовство собаки только еще сильнее злит Абажур. Он смотрит на пистолет и выглядит при этом так, словно решил выбежать на улицу и пустить ей пулю в голову. Мне снова хочется закричать в знак протеста, но, как и раньше, я не в состоянии произнести ни звука — я онемел от страха.

— Закрой пасть, сука! — орет ей Абажур через закрытое окно. И к счастью, этого окрика оказывается достаточно, чтобы Джесс замолчала. Мгновенно. А он стоит у окна, крепко вцепившись в раму, и его трясет от злости.

Я жду и гадаю. Может мне сказать что-то. Что-то умное. Плохая идея. Мне лучше притвориться, что меня здесь нет, что я вообще не существую, и надеяться, что он успокоится.