Подводное течение

Но никто не приезжает.

Я решаю сделать вид, что простыл, чтобы не спускаться к ужину. Мама приносит мне суп и тост, но почти ничего не говорит, разве что отпускает замечание о моем распухшем носе. К вечеру мой огромный красный носяра выглядит так, как будто я беспрерывно сморкался последние два дня. Я заполняю мусорную корзинку скомканными в шарики бумажными платочками, чтобы подтвердить эту теорию.

Проходит суббота. А затем большая часть воскресенья. Я размышляю, получится ли у меня как-нибудь избежать наказания за то, что я разбил машину, а потом просто ушел, как будто ничего не случилось. Но в школу-то мне все равно придется пойти. И я понятия не имею, что меня там ждет. Но что-то явно будет.

Впервые за все выходные звонит телефон. Я выпрыгиваю из кровати и пулей лечу к двери. Слышно, как мама внизу отвечает на звонок.

— Кэл! — зовет она, вынудив меня вздрогнуть. — Тебя к телефону!

Я смотрю на телефон и мне страшно брать трубку.

— Кэл! — снова кричит мама.

Я поднимаю трубку и прижимаю руку к микрофону.

— Взял! — кричу в ответ. В трубке раздается щелчок, сигнализирующий, что трубку внизу положили и я убираю руку с микрофона.

— Алло? — говорю я.

На другом конце тишина — ни звуков дыхания, ничего.

— Кэллум? — наконец раздается в трубке знакомый голос.

— Да, — отвечаю я, радуясь, что слышу свое полное имя. — Это я.

— Привет, — говорит голос. — Это Уиллоу.

* * *

Наступает утро понедельника. Я стою у окна спальни в одном полотенце. По листьям барабанит дождь. Я чувствую себя уставшим, так как ночью почти глаз не сомкнул.

Мне показалось, что наш разговор с Уиллоу был очень коротким, но все же мы, должно быть, поговорили некоторое время. Ведь для того, чтобы закончить историю мне потребовалось немало времени.

Уиллоу больше напоминала ту девушку, которую я знаю, можно даже сказать, ее голос звучал почти дружелюбно, по крайней мере, в начале разговора. Она объяснила, что нашла наш номер телефона в справочнике. Она обдумала все, что я рассказал ей о новой семье ее отца. Уиилоу хотела знать откуда я мог это узнать. Поскольку, как я и предполагал, она никогда никому про это не рассказывала, даже своей лучшей подружке Лиззи.

А после говорил в основном я, пытаясь ей все объяснить. Слова рекой полились из меня. Все то, что я испытал в последнее время, начиная с пугающего момента моего падения до ставшего крайне опасным настоящего. Я рассказал ей все — об изменениях, которые претерпел город, и беседе с шерифом; о человеке в капюшоне, и нападении в трейлере. Я даже рассказал ей о пистолете, который нашел в столе, о том, как украл виски, и разбил машину Айви. И в конце я сказал ей, что мне жаль, что я ударил того парнишку в коридоре. Я признался, что никогда в жизни раньше так не поступал, и как ее перекошенное от ужаса лицо преследовало меня с тех пор.

Время от времени на другом конце провода наступала тишина, и я начинал паниковать и спрашивать слышит ли она меня. Но Уиллоу всякий раз отвечала. Ее голос звучал мягко, но неуверенно.

Когда я закончил рассказывать, и завел разговор о ней, обо всем, что знаю о ней, о ее прошлом и настоящем, Уиллоу снова молча слушала меня, и я никак не мог понять, является что-то из того, что я рассказываю правдой или нет. А затем я рассказал ей о нашей дружбе.

И в итоге я замолчал.

— Хорошо, — сказал она. — И что теперь?

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, что ты теперь собираешься делать?

Хороший вопрос. Правда, у меня нет на него ответа.

— Не знаю, — признался я. — Правда, не знаю.

Вскоре после этого мы закончили разговор, так как мама Уиллоу вернулась домой. Повесив трубку, меня озарило, что она ни разу не упомянула, верит она мне или нет. Но она ведь поверила, правда? Иначе бы она просто повесила трубку и не стала спрашивать меня, что я собираюсь делать дальше.

Меня передернуло от страха, когда я подумал, что это может оказаться ловушкой полиции или еще кого-то, чтобы я признался в своих преступлениях. Если я прав, то у меня большие неприятности. Ведь теперь Уиллоу обо всем известно. Но сложно поверить в подобное. Она бы никогда на такое не пошла.

В общем, я не особо продвинулся вперед. Уиллоу просто выслушала меня, волшебным образом она не стала снова моим лучшим другом. И девушка ничего не посоветовала мне касательно того, что мне дальше делать.

Вот почему мне совершенно не хочется идти в школу. Но выбора у меня нет, и кстати, я уже опаздываю. Сбросив полотенце, сушу им волосы, стараясь не сильно прижимать его к ранам.

Покопавшись в шкафу, я выбираю футболку с длинным рукавом и какие-то джинсы.

Затем спускаюсь вниз и быстренько перекусываю — миска хлопьев и небольшой тост. Выпив кофе, я упаковываю ланч в рюкзак и замечаю, что руки у меня дрожат. Но не из-за кофеина, и я прекрасно понимаю это.

Это все страх — так страшно мне еще никогда не было. Но все равно, меня словно что-то подталкивает выйти из дома.

Мама настояла на том, чтобы отвезти меня в школу, так как идет дождь.

— Ты еще до конца не поправился, Кэл. В такую погоду с легкостью можно подхватить воспаление легких.