Подводное течение (ЛП)

Ну ладно, похоже, теперь паранойя полностью овладела мной. Я обнюхиваю обед, просто чтобы убедиться, что никто ничего не сделал с ним. Запах отталкивающий, но знакомо отталкивающий, напоминает запах, исходящий из школьного шкафчика какого-нибудь парня.

Неуверенный, я решаю провести «аутопсию» сандвича, и приподнимаю размякший лист салата и унылый кусок ветчины, чтобы убедиться, что никто ничего туда не подсыпал.

Еда выглядит нормально. Но я, все равно, не могу есть ее. Я заворачиваю распотрошенный сандвич в салфетку и кладу его поверх фруктового салата. А затем опустошаю коробочку с соком.

Меня посещает мысль, что возможно я зря не рассказал шерифу про случай с Брайсом. Парень пытался убить меня. Если уж на то пошло, полицию вполне мог заинтересовать этот факт.

Но как бы это глупо ни звучало, Брайс по-прежнему мой друг. Не хочу, чтобы у него из-за меня были неприятности. Мне просто нужно поговорить с ним и выяснить, что это ему взбрело в голову. Должно же быть разумное объяснение его поступку. Скорее всего, это какое-то досадное недоразумение.

Но сначала мне нужно выбраться из больницы. И, честно говоря, мне начинает казаться, что выбраться отсюда мне светит только в фургоне бюро ритуальных услуг. Чтобы там обо мне не говорили, слухи, кажется, начали расползаться. И все кто приходят ко мне в палату, либо смотрят на меня со злостью, либо вообще игнорируют мое существование. Я даже на секунду боюсь потерять бдительность.

На меня накатывает облегчение, когда наконец-то приезжает мама. Я ловлю себя на мысли, что она выглядит уставшей и, кажется, старше своих лет. В ее волосах появилась седина, которой я не помню. На ней надеты старенькие джинсы и свитер, и она не накрашена, что странно.

— Прости, что опоздала, милый, — извиняется она. — Мы так вымотались, что проспали. А твоему отцу еще и на работу пришлось пойти. Он брал отгулы из-за случившегося, и у него накопилось много дел.

Мама вытаскивает журнал, который привезла мне, что здорово, так как я помираю со скуки. Правда, журналом оказывается «Sports Illustrated» — тема, которая меня вообще нисколько не интересует, но я решаю промолчать. Полагаю, она выбрала его по ошибке. (Примеч. перевод. Sports Illustrated — американский еженедельный спортивный журнал, освещающий американские спортивные соревнования: НФЛ, МЛБ, НБА, НХЛ, студенческие баскетбольные и футбольные турниры, гонки NASCAR, гольф, бокс, теннис)

— А что с Коулом? — спрашиваю я, отложив журнал на тумбочку.

— С Коулом? О, он в порядке, — сообщает мама.

— Как чудесно, — язвлю я.

Мама определенно не замечает моего сарказма.

— Я знаю, что ты хочешь домой повидаться с братом. И у меня для тебя хорошие новости. Доктор говорит, что уже завтра тебя можно будет забрать домой.

Хорошие новости?? Да это худшие новости, какие я слышал за всю свою жизнь!

— Как завтра? — вырывается у меня. — Но, ма, я отлично себя чувствую! Почему мы не можем поехать домой прямо сейчас?

— Милый, я знаю, что ты чувствуешь себя лучше. Но доктор хочет понаблюдать за тобой в больнице еще одну ночь, а утром сделать еще одну томографию, чтобы стопроцентно убедиться, что ты в полном порядке. Береженого Бог бережет, правда?

— Не знаю, — устало отвечаю я.

— Просто прояви терпение, Кэл.

— Мам, сегодня меня заходил навестить шериф, — говорю я ей.

— Шериф? — секунду мама выглядит удивленной, а затем закрывает лицо руками. — Кэл, что ты натворил? — спрашивает она, и смотрит на меня с ледяным выражением лица.

— В смысле?

— Расскажи мне, — требует она. — Расскажи мне немедленно.

— Да ничего, мам! Ничего! — защищаюсь я. — Господи!

Мама хмурится. Она не выглядит убежденной. И вот теперь я по-настоящему чувствую обиду. Недоверие — единственная награда для парня, который и мухи не обидел до сегодняшнего дня.

— И что он хотел? — наконец-то спрашивает она.

— Он расспрашивал меня о парне из школы, — говорю я. — О Нейле Парсоне.

— Пропавший мальчик.

— Да. Откуда ты знаешь?

— Видела в газете. Весь город гудит об этом. Может быть, шериф подумал, что ты имеешь к этому какое-то отношение, из-за того, что он исчез приблизительно в тоже время, когда с тобой приключилась беда.

Это объясняет, почему столько людей ведут себя со мной так странно.

— Шериф сказал мне, что я последний, кто видел его, — сообщаю я.

— Ты должен честно рассказать все, что тогда произошло.

— Да ничего не произошло! — но даже я сам не уверен в этом, потому что до сих пор не помню ничего о том, дне, когда все случилось. — Я никогда не общался с этим парнем, — заверяю я мать.

— Кэл, — успокаивает меня мама, — расслабься.

— Каким образом? Если все считают, что я сделал нечто, чего я не делал?

— В таком случае скоро все утихнет, — успокаивает меня мама. — Может он просто сбежал из дома или что-то в этом духе. Надеюсь, он вскоре вернется.