Подводные камни

– Это, наверное, дом на самом хребте. Как будто встроенный в гору. Стеклянный, с неровной крышей и большим обрывом впереди – а еще видом, за который можно убить.

«Ого», – подумал Зейн.

– А что?

– Он, как и твоя машина, изумительный. Я тоже его смотрела – просто смотрела, ведь он не совсем подходил для моих целей. Как ни обидно, мне нужен участок ближе к городу. Вдобавок цена кусалась. Его продают только потому, что хозяйка переезжает в Лондон, дети выросли, а она сама художница и может работать где угодно, а в Брайтоне у нее сестры.

– Откуда ты это знаешь?

– Рассказали. Мне многое рассказывают. Так я угадала?

– Возможно. Вероятно. Я еще не решил.

Поправив очки, Дарби ослепительно улыбнулась.

– Ты должен его купить, а я сделаю из него конфетку. Он и сейчас неплохо смотрится, но будет просто сказка. В любом случае консультации у меня бесплатные.

– От тебя всегда голова идет кругом?

– Не знаю. Мне пора. И, кстати, Чармин занимается продажей и того дома, который ты собрался купить. Остальное решим потом.

– Дарби!

Она замерла, взявшись за ручку двери.

– Как ты сломала нос?

– Бывший муж. А ты?

Обычно Зейн врал, если его спрашивали. Говорил, что попали мячом или еще что-нибудь в том же духе. Но в этот раз с губ сорвалась правда:

– Отец.

Дарби глубоко вдохнула.

– Ты выиграл.

Она вернулась в машину и уехала.

Да, люди и впрямь, сами того не желая, выбалтывают ей свои секреты. Еще она права: Зейн должен купить тот дом. Нечего смотреть другие, если этот засел в голове.

Видимо, придется проводить сразу две сделки.

Он вытащил телефон и прямо там, с обочины дороги, позвонил Чармин, устроив ей праздник.

Потом отправился в город, подписал договор, заказал пиццу и пригласил Бритт на ланч в пустой офис, который купил на Мейн-стрит.

Они уселись на пол и съели пиццу, запивая ее колой.

– Можно встречаться здесь чаще, только уже за нормальным столом, когда переедешь. Отличное место, Зейн. В самом центре, большие двери, свое крыльцо. Просторно, есть где разместиться и тебе, и секретарше; наверху можно устроить конференц-зал и библиотеку. Даже маленькая кухня – и та есть.

– Посмотрим, как пойдут дела.

– Наш прадедушка тоже был юристом, – вспомнила Бритт. – Еще одна семейная традиция…

Сидя босиком, в серой больничной униформе, она огляделась.

– И ты купил дом. Настоящий! Это вообще в голове не укладывается.

– У меня тоже. Никогда так не делал.

– Не покупал дома?

– Не действовал импульсивно. Ладно дом… Но я купил здоровенный особняк, причем из чистой прихоти.

– Отличный дом, по крайней мере внешне. Внутри я не бывала.

– Он прекрасный, и все-таки… Слишком большой для меня одного.

– Ты же не один. – Бритт слизнула соус с пальца, прежде чем ткнуть им в Зейна. – У тебя здесь семья, и мы ждем, что ты будешь приглашать нас в гости.

– Угу. Однако вряд ли бы я решился, если бы не встретил утром нашего ландшафтного дизайнера.

– Дарби? Она мне нравится. Она такая… – Бритт, подбирая слова, описала в воздухе круг. – Заразительная.

– Да, это про нее. Удачно сказано, – согласился Зейн.

– Но причем здесь она?

– Вообще ни при чем, но, когда Дарби начинает говорить, ты соглашаешься с каждым ее словом. Или, по крайней мере, киваешь. Сегодня она купила дом Хаббардов, попросила провести за нее сделку, и не успел я оглянуться, как уже рассказываю ей об этом месте, а она убеждает меня, что я должен его купить. Еще она по дороге, между делом, покупает машину, чтобы привезти дерево.

– Ясно.

Зейн взял кусочек пиццы и помахал им для пущей убедительности.

– Нет, правда – она по телефону заказала пикап. Как я сейчас – пиццу. Забрала его, поехала за деревом и вернулась. Дарби умудрилась нанять на работу Роя и Гейба.

– Ах да, сейчас же каникулы. Ну, если ей удалось уговорить тебя, то она большая молодец. Будешь теперь жить рядом и работать в городе. Я так по тебе соскучилась…

– Я тоже. Сильнее, чем думал. – Зейн обнял сестру за плечи. – …На сей раз он, скорее всего, добьется условно-досрочного.

– Знаю. Восемнадцать лет, Зейн. Это очень долго. Может, для нас они пролетели быстро, но на самом деле это уйма времени. Элайза ни разу не приезжала в Лейквью. Иначе Ли сказал бы. У Грэма тоже нет причин возвращаться.

– Она по-прежнему навещает его каждую неделю.

– Она его любит. – Услышав, что Зейн издает звук отвращения, Бритт продолжила: – Правда любит. Помнишь, как она в суде, даже после того, как дала против Грэма показания, чтобы смягчить себе приговор, всячески его оправдывала? Клялась под присягой, что между ними было не насилие, а страсть. Это нездорово, мерзко, но для нее так нормально. Для него, видимо, тоже.

– Это не страсть, а мания.

– Возможно. – Бритт крутанула кольцо на безымянном пальце, как всегда, когда говорила о родителях. – Да, у них ужасная зависимость друг от друга. Мы были просто побочным продуктом, ради статуса.

– Они только о нем думали, – добавил Зейн. – О том, как выглядят в глазах окружающих, и о собственной болезненной мании.

– О да! Сомневаюсь, что им вообще было до нас дело.

– Наверное, ты права.

– Значит, ты вернулся из-за того, что он скоро выйдет?

– Отчасти.