Подводные мастера

— Помер, — сказал боцман. — Раньше времени по своей глупости помер. Одна барыня заказала ему шкатулку и на ней велела выжечь какой-то старинный, строгановского письма, тонкий рисунок. Взял Филимонов заказ, ушел, и слуху о нем нет. Барыня огорчилась: «Сбежал, зря заказала, куда ему, Филимонову, сделать такую тонкость. Первоклассные столичные мастера и те не смогли!..» И вдруг является Филимонов к барыне и шкатулку подносит. Взяла она шкатулку сердито, но как всмотрелась в тонкий рисунок, что он выжег, так от радости петушиным голосом закричала, успокоиться не может: «Ох, какая прелесть, ох, ох, какая прелесть!» А когда немного поуспокоилась, говорит Филимонову: «Ну, голубчик, талант у тебя неслыханный». — «Как умеем, так и делаем», — отвечает Филимонов. — «Не знаю, чем тебя и отблагодарить», — говорит барыня. — «Чем пожелаете», — отвечает Филимонов. Скромный был человек. А барыня эта держала винно-спиртный склад. «Пьешь вино?» — спрашивает. — «Употребляю», — отвечает. — «Ну так вот, иди, голубчик, в мой склад и ней вина и спирта, сколько душа требует. А я распоряжусь, чтобы тебе отпускали бесплатно». Ну, Филимонов, конечно, дорвался до вина и сгорел от него.

— До белой горячки, значит, допился, — сказал кок Бородулин, который растирал в это время горчицу, стоя на пороге камбуза. — Жалко человека!.. Был бы жив, и я бы ему сундук заказал. А дорого ли он брал за работу?

Но Бородулину никто не ответил. На всю палубу затрещал пронзительный звонок металлоискателя.

— Стоп машина! — крикнул в переговорную трубку капитан «Камбалы». — Команда, по местам! Отдать якорь!

Вахтенный проверил лотом глубину и доложил:

— Тридцать метров.

— Водолаз Пыльнов, одеться в воду! — приказал водолазный инструктор.

— Есть! — ответил Пыльнов и сбросил недовязанный телефонный провод со шланга.

— На этой глубине и без телефона обойдусь, — сказал он и начал одеваться.

Надел шерстяные, чуть не до пояса, чулки, свитер, а на голову малиновую феску с кисточкой. Стал он похож теперь на акробата, который собирается кувыркаться через голову на ковре. Потом натянул на себя снизу до пояса водолазный костюм, и костюм собрался в складки, похожие на зеленые мехи большой гармоники.

Тут водолазу подали ведро с водой и мыло. Пыльнов намылил кисти рук и сунул их под воротник костюма, обтягивавший в это время его живот.

— Давай подхватывай, — сказал он водолазам.

Четверо товарищей обступили его, взялись за упругий резиновый воротник и втряхнули Пыльнова в костюм. Водолазы надели ему на плечи манишку и крепко завязали плетенками огромные ботинки-калоши, чтобы они не потерялись под водой.

У трапа Пыльнова опоясали сигнальной веревкой, а уже на самом трапе надели на него свинцовые груза и затянули подхвостник.

— Воздух! — приказал водолазный инструктор.

— Есть! — ответили у моторного компрессора, и воздух, шипя, побежал по шлангу.

— Надеть шлем!

На Пыльнова надели шлем и закрепили гайками.

— Ну, Михаил Терентьевич, зайти, что ли, за сундуком в твою каюту? — спросил Пыльнов на прощанье.

Боцман наклонился к круглому отверстию в шлеме и сказал:

— Ежели это «Орел», то моя каюта по правому борту, прямо под камбузом. Как сойдешь через второй люк в элеваторный кубрик, сворачивай налево и иди по коридору вдоль рундуков во второй отсек. За комингсом будут по порядку первая, вторая и третья каюты. Запомнишь? Третья моя и есть. Она прямо под камбузом приходится.

— Ладно, — сказал Пыльнов, — задраивай!

Яцько ввинтил в отверстие шлема стеклянный иллюминатор.

Воздух быстро наполнил и раздул костюм Пыльнова, и водолаз стал похож на огромный, без морщинки, пузырь, стянутый посредине веревкой. Казалось, вот-вот он лопнет или же взлетит над «Камбалой», а водолазы будут держать веревку и потихоньку потравливать, чтобы он не улетел за облака.

Держась за поручни, Пыльнов ступил на последнюю ступеньку трапа, взбурлил головным золотником воду и пошел на дно.

Сверху видно было, как в прозрачной воде блеснула медная макушка шлема и вода у трапа покрылась шипящими пузырьками, будто закипала.

* * *

Медленно шел Пыльнов на грунт. Поток воздушных пузырьков, как цепочка из брильянтов, поднимался над его головой.

Вода понемногу обжимала его костюм, резиновые складки шевелились, как живые, будто дышали заодно с водолазом. Через иллюминаторы Пыльнов видел играющую среди медуз пятнистую морскую кошку-зубатку и поблескивающую крупную треску.

Наконец Пыльнов опустился на грунт, скользнув подметкой по мшистому боку крутого валуна. Стал между камней и дернул за сигнальную веревку: «Я на грунте!» Сверху дернули в ответ: «Есть на грунте».

Пыльнов огляделся по сторонам. Стояла зыбкая подводная тишина. Пузырьки из шлема булькали громче обычного, и воздух в шлеме шикал у затылка. Вода вокруг была зеленая и прозрачная. В ней плавали какие-то бледные жилки, волокна, будто кто здесь пеньку трепал.

«Должно быть, поблизости водоросли», — подумал Пыльнов, но сколько ни вглядывался он вдаль, всюду было одно и то же — обросшие зеленью камни, то острые, то круглые. Ни «Орла», ни водорослей не было видно.