Подводные волки

Прошло всего две недели с того знаменательного часа, когда Нойманн отдал приказ о начале пробуждения пятидесяти подводников. Всего две недели, а он не узнавал преобразившейся базы. Здоровые, бодрые и почти не изменившиеся за шесть лет мужчины ходили по коридорам и каменным тротуарам, шумели, смеялись, радовались жизни. Казалось, от их широких улыбок даже электрические лампы вдруг засияли ярче. А ведь совсем недавно подскальное пространство напоминало царство мертвых, с его пугающей тишиной и призрачными тенями, с безысходностью и мрачной атмосферой.

Однако за всеобщим весельем все же тлела неоспоримая проблема, состоявшая в том, что за шесть лет врачи, инженеры и подводники с «Верены» изрядно подчистили содержимое двух продуктовых складов. К тому же почти закончилось топливо для дизель-генераторов.

Едва Мор окреп и восстановил способность нормально передвигаться, Нойманн повел его в продовольственные склады.

– Ого! – присвистнул подводник, переступив порог первого. – Здесь осталось не больше десятой части от первоначальных запасов!

– Так и есть. И это, заметь, при минимальной норме питания. Меньшую норму выдавали только в концлагерях.

– М-да-а… Сколько, по-твоему, мы продержимся на этих остатках?

– Без вас мы прожили бы месяцев восемь-десять. Теперь прибавилось пятьдесят человек. Думаю, месяца два-три протянем.

– Значит, будем готовиться к выходу в море на свободную охоту, – твердо произнес Мор.

– Ты прав. Но с походом торопиться не стоит – твоим ребятам надо окрепнуть.

– И не только окрепнуть, – улыбнулся Хайнц. – Как минимум дней десять займут тренировки экипажа – это обычная практика перед боевыми походами.

Весть о предстоящем выходе в море всколыхнула обитателей подскальной базы. В особенности тех, для кого предыдущие шесть лет не пролетели одним махом, а тянулись однообразной и мучительной пыткой…

Десять дней команда повторяла теорию и методично отрабатывала действия по срочному погружению и всплытию, по маневрированию на глубине и устранению течи, по подготовке торпедной атаки и отражению зенитными расчетами налета авиации.

В перерывах между учениями инженер-механик Гюнтер с бригадой машинистов копался в главных электродвигателях и контролировал емкость аккумуляторных групп. Торпедисты суетились у боезапаса и электромеханического устройства быстрого заряжания. Зенитчики чистили и смазывали механизмы автоматических пушек Flak-38, торчащих из двух башен приземистой рубки. Акустики проверяли эхолот и сонар «Нибелунг»…

– Хайнц, возьми меня в море, – взмолился накануне выхода Альфред.

– Зачем?

– Пожалуйста, возьми! Я больше не выдержу здесь ни одного дня и готов пойти в поход кем угодно! Хоть рядовым торпедистом!

Посмотрев на изможденное постаревшее лицо друга, Мор согласился:

– Хорошо, пойдешь вторым вахтенным офицером. А твоего старшего помощника оставим заместителем Нойманна…

Выход был назначен на шесть утра.

В половине шестого корветтен-капитан открыл бронированную дверь наклонного шурфа и впустил группу разведчиков, загодя отправленную наверх.

– Герр капитан, горизонт чист, – коротко доложил обербоцман.

– Остров осмотрели?

– Прошли вглубь около полутора километров. Не видели никого, кроме двух песцов.

– Следов не заметили?

– Нет, герр капитан, по снежному покрову этого острова много лет не ступала нога человека.

– Отлично. Выходим.

Спустя полчаса грохнул верхний люк на рубочной площадке. Содрогнувшись, U-3519 с шипением выпустила из балластных цистерн воздух.

Пространство под каменными сводами наполнилось тихим гулом. Вода вокруг подлодки поднялась, вскипела и накатила мелкими волнами на стоявшую по соседству «Верену». Та качнулась, прижалась к причалу и… осталась в прямоугольном водоеме в одиночестве.

Около недели немецкая субмарина рыскала по Баренцеву морю, подобно оголодавшему хищному зверю. Вначале команда жаждала встретить большое гражданское судно, дабы хорошенько поживиться его трюмными запасами. Однако пустота северной акватории разочаровала. Земля Франца-Иосифа была девственно необитаема, на Шпицбергене горели редкие огни шахтерских и рыбацких поселков, Новая Земля, как всегда, пугала голыми безжизненными скалами, а вдоль Кольского полуострова шныряли катера береговой охраны.

– Хайнц, ты специализировался на Атлантике, а я не раз охотился в этих краях, – сказал на седьмые сутки похода Ценкер.

– У тебя есть предложения?

– Неплохо бы занять позицию у русского острова Колгуев. Вот здесь, – показал он на карте.

– Чем выгодна эта позиция?

– Все суда, выходящие из Белого моря в сторону Новой Земли и Карского моря, неизменно двигаются этим путем.

Палец Альфреда прочертил по карте ломаную линию вдоль северного побережья материковой России. Линия прошла точно у края округлого острова.

Подумав, Мор кивнул:

– Пожалуй, ты прав, не будем напрасно расходовать топливо. Право руля! Курс один-один-ноль!..

Через несколько часов они включили ночное освещение и всплыли на перископную глубину в двадцати пяти милях севернее острова Колгуев.

– Чисто! – проверив горизонт, доложил вахтенный офицер Отто Шнайдер.