Подводный ас Третьего рейха. Боевые победы Отто Кречмера, командира субмарины «U-99». 1939-1941

Кречмер счел момент подходящим для предъявления признания своего бывшего друга в истинных причинах предательства. И он передал документ лейтенанту. Тот вызвал старшего офицера, который внимательно изучил заявление, после чего Кречмера снова отвезли в Нойенгамм и не беспокоили в течение последующих шести недель. Он уже решил, что, скорее всего, ему придется предстать перед судом не по делу о злосчастной лодке «U-570», а из-за своих же собственных успехов на море. Но тут его снова повезли в Гамбург. На этот раз здесь должен был разыграться заключительный акт в его военной карьере. Дело слушала Военно-морская комиссия.

«Суд» заседал в небольшом помещении, выделенном штабом. По обе стороны от председателя комиссии — полковника Королевских ВМС — сидели два коммандера. Перед каждым лежали копии бумаг Кречмера. Пленный с сопровождавшим его лейтенантом-коммандером сидел за другим столом. К немалому удивлению, Кречмер заметил в коридоре Рамлова, который ожидал вызова в качестве свидетеля. Атмосфера в помещении показалась Кречмеру угрожающей. Вопросы задавались таким ледяным тоном, что он счел свои шансы на освобождение близкими к нулю. Стараясь не показать беспокойства, Кречмер подробно ответил на все вопросы, касающиеся его карьеры. В конце с места встал лейтенант-коммандер и сообщил, что сделанные им запросы в различные учреждения Англии и Германии относительно «U-570» подтвердили версию пленного.

Члены комиссии предложили Кречмеру подождать в коридоре, а в помещение пригласили Рамлова. Позже Кречмер узнал, что бывший капитан «U-570» подвергся серьезному допросу. Члены комиссии желали точно знать, по какой причине он сдался и чем занимался в период пребывания в лагерях для военнопленных. Спустя почти два часа Кречмер снова предстал перед комиссией и был приятно поражен переменами. Ледяная холодность в обращении к нему теперь сменилась слегка насмешливым дружелюбием. Капитану предложили сигарету, от которой он отказался, после чего к нему обратился президент комиссии:

— Война закончилась, капитан Кречмер, и больше ничто не препятствует вашему освобождению. Если бы существовали причины и в дальнейшем содержать вас в заключении, вам пришлось бы предстать перед другим судом. Но вы всем своим поведением доказали, что являетесь необычайно активным и упорным противником. Поэтому я должен вас официально предупредить, что, если нарушите любой из законов, установленных на период оккупации, вы будете подвергнуты суровому наказанию. Мы внимательно изучили все этапы вашей служебной карьеры и не обнаружили никаких серьезных прегрешений. Поэтому с настоящего момента вы официально являетесь свободным человеком и можете вернуться домой. Вам только придется немного подождать, пока будут готовы документы. Но имейте в виду, что жизнь гражданского населения в Германии в настоящее время очень нелегка. Вероятнее всего, после шести лет плена вам будет тяжело привыкнуть к ней. Но мы искренне желаем вам найти себя в новой жизни. Удачи вам!

Следующие несколько дней пролетели для Кречмера совершенно незаметно. Он укладывал вещи, собирал документы, прощался с оставшимися пленными и охранниками. Прекрасным летним утром он вышел из здания вокзала в Киле и направился в сторону доков.

Именно здесь одиннадцать лет назад он впервые ступил на палубу субмарины. Здесь он впервые взглянул в темные смеющиеся глаза Шепке, увидел скучающую улыбку Прина. Именно в этом месте он услышал запомнившиеся ему на всю жизнь слова Дёница: «Будущее каждого из вас зависит от того, насколько вы сумеете соответствовать моим высочайшим стандартам…»

Раньше доки жили очень напряженной жизнью. В лесах стояли новые корабли, а юные моряки взирали на них сияющими от восторга глазами. А как же иначе! Они же стали свидетелями рождения военно-морского флота великой Германии! Сейчас все было тихо и безжизненно. На воде медленно ржавели остатки искореженных кораблей, разбитые краны, и оборудование было в беспорядке разбросано по территории. Кречмер стоял посреди всеобщей разрухи и думал о родном доме. Там были русские. Рядом с ним не было никого. Шепке и Прин уже давно отправились кормить рыб, Дёниц надолго устроился в тюремной камере…

Один из самых заслуженных морских капитанов страны, проигравшей войну, медленно побрел прочь, направляясь к дому своего друга, где он намеревался поселиться. Что ж, он все-таки прибыл в родной порт. И будет здесь жить.

Эпилог