Подводный фронт

Особая заслуга тут принадлежала капитану 3 ранга М. П. Августиновичу, который был начальником штаба в предвоенную пору. Именно он сумел сколотить хороший, дееспособный штабной коллектив, настроил его работу на камертон деловитости и добросовестности. Энергичный, живой, подвижный, деятельный, Августинович, отличаясь превосходным знанием северного морского театра, корабельного состава, был толковым распорядителем и организатором, моей надежной опорой во всех делах. Служить бы нам с ним да служить. Но так случилось, что с Михаилом Петровичем мне пришлось расстаться буквально в первые же дни войны.

Произошло так, что одна из больших подводных лодок — «К-1» — осталась без командира. Капитан 3 ранга К. А. Чекин, возглавлявший ее, внезапно заболел. На смену ему назначили было опытного подводника капитана 3 ранга И. А. Смирнова, служившего до того в отделе боевой подготовки штаба флота. Он принял командование. Но при первом же серьезном испытании — внезапном налете вражеской авиации на одну из бухт, где стояла «К-1», — у Смирнова сдали нервы, и стало ясно, что вынести тяжелой боевой нагрузки он не сможет.

Вновь «катюша» оказалась без командира. И тогда-то предложил свою кандидатуру на эту должность Августинович. Для меня его решение было крайне неожиданным, и поначалу я наотрез отказал ему. Но Михаил Петрович настаивал и в конце концов покорил-таки меня своей беззаветностью и своим бескорыстием. Ведь он просился не куда-нибудь — на лодку, где создалось трудное положение. Добавлю к этому, что в интересах дела он шел фактически на двойное понижение в должности.

Да, такое уж наступило время: каждому теперь не о должностях, не о личных удобствах надо было думать. В общем, пришел я к тому, что стремление Августиновича надо решительно поддержать. Без начальника штаба (а надеяться, что нового подберут быстро, не приходилось) на меня ложилась дополнительная нагрузка, но зато я твердо знал, что на «К-1» будет командир, на которого всегда и во всем можно положиться. Вместе с Августиновичем мы убедили А. Г. Головко в необходимости данного назначения, и оно состоялось.

Ну а обязанности начальника штаба пришлось временно исполнять оператору старшему лейтенанту Л.А.Фридману. Ему сначала, конечно, не хватало той широты кругозора и опыта, которыми обладал Августинович, но, будучи по натуре человеком очень старательным, он достаточно грамотно обеспечивал оперативную часть работы штаба, аккуратно и быстро готовил планы, приказы и другие документы.

Флагманским штурманом бригады был капитан-лейтенант Г. Е. Аладжанов. Маленького роста, худенький, невидный на первый взгляд, он обладал незаурядными и разносторонними способностями — прекрасно пел и постоянно с успехом выступал на всех концертах флотской художественной самодеятельности, отлично рисовал, был способным спортсменом. Но главным призванием Аладжанова было, конечно, штурманское дело. Пришел он к нам в бригаду перед самым началом войны с надводных кораблей. Но буквально в считанные дни освоился с особенностями работы штурманов на подводных лодках, а вскоре уже мог вполне компетентно учить других премудростям навигации в суровых заполярных условиях.

Аладжанов, пожалуй, чаще всех в штабе бригады выходил в море, в боевые походы. И работал он там просто здорово. Взять, скажем, августовский поход на «К-1» в Вест-фьорд — район далекий, сложный в навигационном отношении и, самое главное, в то время практически незнакомый для нас. Двадцать восемь суток продолжалось трудное плавание. Возвращаясь в базу, лодка в течение двенадцати суток не имела возможности проводить обсервации. Но Аладжанов, участвовавший в походе, сумел обеспечить отличную работу штурманской боевой части, которую возглавлял молодой штурман старший лейтенант В. В. Бабочкин. «К-1» пришла в заданную точку встречи с невязкой всего в одну милю. Точность чуть ли не идеальная.

Надежным моим помощником во всех делах был флагманский связист бригады капитан-лейтенант И. П. Болонкин. На флоте есть такая шутка: связь, мол, замечают только тогда, когда ее нет. Вопреки этой шутке Болонкин был человеком весьма заметным и авторитетным в коллективе. Не случайно его не раз избирали секретарем штабной парторганизации. Ну а что касается связи, то проблемы с ней у нас возникали нечасто. Только одна деталь: на ФКП на случай неполадок в телефонной сети, связывающей нас с ФКП флота и другими соединениями, имелась ультракоротковолновая радиостанция. Так вот, не помню случая, чтобы пришлось прибегнуть к ней, хотя эта станция находилась в полной готовности. Проводная связь работала без перебоев.

Совершенно разными людьми были наши специалисты-оружейники — флагманский минер капитан-лейтенант О. К. Волков и флагманский артиллерист старший лейтенант В. О. Перегудов.

Волков — человек, что называется, весь в себе. Внешне несколько мрачноватый, да и не всегда уравновешенный. Но специалист — отличный. Он, скажем, немало внес предложений, направленных на увеличение дальности хода торпед.